долго метался в пустых коридорах.
На него смотрела мертвыми глазами голова Тиберия Гемелла. Сердце ухнуло вниз, будто оборвалась тонкая нить, державшая его в груди. Подломились колени, и стиснуло дыхание. Раскрыв рот, точно вытащенная из воды на жаркий песок рыба, Силан рухнул почти в беспамятстве в катедру. Немигающий взгляд синих глаз уставился на него.
– Мальчик мой! – тихо произнес сенатор и осторожно коснулся рукой светлой пряди волос. – Мальчик мой! За что? За что он тебя убил?
И заплакал, продолжая гладить редкие слипшиеся пряди.
– Бедный мой сын, ты хотел показать мне этот скифос, я знаю, – продолжал говорить Силан, обращаясь к мертвой голове. – Он дивно красив, только вот брызги крови смазали краску, надо исправить. Ты еще сумеешь довести до совершенства эту работу! Твои нимфы прелестны, полны жизни и грации! И рука твоя стала рукой мастера. Он и дочь мою погубил, – продолжал бредить старик. – Его проклятое семя разрослось в ней, став причиной смерти. Дети мои! Почему боги позволили вам умереть молодыми, прекрасными и полными сил? Почему Юпитер не испепелил молнией вашего убийцу?
Ткань, сброшенная стариком, сползла на пол, и на столе остался лежать свиток. Силан развернул его, и буквы расплылись перед глазами. Он понял, что пришло и его время последовать за теми, кого он любил, в царство Гадеса. И узнал руку, начертавшую торопливые буквы. «Ты должен умереть!» Руку Калигулы, императора Рима, Отца Отчества, Цезаря Доброго, нового римского бога.
И, повинуясь тому, кто заставил неумолимых парок переписать его судьбу, Силан схватил остро отточенный стиль и, не колеблясь, вонзил его себе в шею.
VI
Макрон испуганно взглянул на Эннию. Она, уловив страх в его взгляде, заплакала.
– Что в этих письмах, Невий?! Что?! Какие беды еще уготовил мне император?
– Не бойся, моя Энния! Все хорошо, хорошо, – потерянно повторил он. – Марк Юний Силан покончил жизнь самоубийством сегодня ночью в своем доме. А… – он запнулся, не в силах говорить дальше. Спазм сдавил горло. Энния в тревоге смотрела на него и ждала. – А рядом. рядом была голова Тиберия Гемелла.
Энния вскрикнула и зажала рот рукой.
– Наш император убил своего приемного сына. В этом письме он сообщает мне, что недоумок Гемелл вынашивал заговор против него с его бывшим тестем.
– О боги! Ты – следующий, Невий! Ты – следующий, – дрожащим голосом проговорила Энния. – Ты хоть понимаешь это?
– Брось, жена! Смотри, как ты не права! – Макрон быстро пробежал глазами новый свиток и поднес к ее глазам один из пергаментов. Но Энния лишь невидяще смаргивала подступившие слезы.
– Калигула назначает меня на должность наместника Египта!
– Но…
– Какие «но»? Я стану еще более могущественным, чем сейчас. Кто я здесь? Префект претория, советник императора. А там я заставлю его признать меня равным себе! Египет – это житница Рима. Рядом иудеи, сирийцы, провинция Азия, куда назначен проконсулом