лежала неподвижно в постели, глядя в одну точку. Муж носил меня на руках в душевую комнату, дети поили водой через соломинку, я почти ничего не ела. Сами понимаете, это была не жизнь, а сплошная мука.
Прошло еще три дня. Ночью я увидела странное сновидение, будто я поднимаюсь по широкой лестнице к обители в Аннайя, участвую в богослужении, которое вел сам Шарбель.
На четвертый день, а точнее, в ночь на 22 января 1993 года, у меня вдруг очень сильно заболела голова и вся правая сторона тела. Я подумала, что пришла смерть, стала усиленно молиться, мысленно обращалась к Пресвятой Деве Марии и святому Шарбелю, взывала к ним: «Скажите, что я сделала плохого? За какие грехи мне выпали такие муки? Родила и воспитала двенадцать детей, упорно каждодневно трудилась, все свободное время проводила в молитвах. Я вам ничего не навязываю, – мысленно произносила я, – но если Вы можете исцелить меня, то исцелите, если не можете, то заберите скорей мою душу. Я на все согласна…»
Днем, когда муж и дети оставили меня отдыхать, я увидела в полусне, как неожиданно пространство комнаты прорезал светящийся луч и вслед за ним появились два монаха, лица которых показались мне знакомыми, но рассмотреть их как следует я не смогла, так как от них также исходил яркий неземной свет.
Один из монахов приблизился ко мне, приподнял за затылок и сказал: «Я избавлю тебя от недуга». В сильнейшем волнении я спросила его: «Отец мой, как же ты хочешь помочь мне? Врачи мне в операции отказали». «Я сам буду тебя оперировать», – ответил монах, от которого шло наибольшее сияние.
Так получилось, что я глянула на свой столик, где всегда стояла дорогая моему сердцу статуэтка Девы Марии, взмолилась: «Пресвятая Дева Мария, сжалься надо мной! Как это монахи хотят меня оперировать? Разве можно это сделать без наркоза?» И тут вдруг статуэтка сама собой передвинулась и как бы заняла место между мной и монахами. Это я помню совершенно отчетливо.
Спустя мгновение я почувствовала ужасную боль под пальцами святого Шарбеля, я наконец-то узнала его, казалось, он разрывает мой затылок и что-то с ним делает.
Когда эта таинственная операция закончилась, ко мне приблизился второй монах, он подложил мне под спину подушку, взял стакан, приподнял мне голову, сказал: «Пей! Вот вода, пей!»
«Отец мой, – ответила я, – разве вы не видите, что я парализована, пью через соломинку».
«Мы тебя вылечили, Нухат, пей! Ты будешь пить, есть и ходить…»
Затем я проснулась. Оказалось, что я действительно сижу на кровати, рядом стакан с водой. Я протянула руку, взяла стакан, сделала глоток. Вода заструилась по моему ожившему горлу.
Статуэтка Пречистой Девы Марии, как я успела заметить, опять спокойно стояла на своем обычном месте. Ничего толком не понимая, чувствуя очень сильное жжение в затылочной части головы, я протянула руку к больному месту и вдруг поймала себя на мысли о том, что рука движется. Это очень обрадовало меня. Неужели