и удивленно спросил Цуккерманн.
– Мне почудилась престраннейшая штука, Дима! – доверительно сказала Ирина Сергеевна и порывисто схватив Диму за руку, прошептала: – Я страшно испугалась сейчас, Дима!
– Но – чего?! – он был тронут искренностью Ирины Сергеевны, а ее неожиданное порывистое прикосновение доставило ему настоящее наслаждение (последний раз Дима, не то, чтобы спал с женщиной, а, хотя бы, просто, прикасался с «неделовой», скажем так, целью к голой полупьяной и полуспящей женщине (речь идет об одной малоизвестной журналистке из его еженедельника, чье имя и фамилию мы не будем называть своею авторскою волей, чтобы не скомпрометировать эту, в общем-то, достаточно порядочную женщину-журналистку) около пяти месяцев назад, так как «постоянно уставал, как собака на работе»), и он совсем другими глазами посмотрел на Ирину Сергеевну, чьи щеки нежно раскраснелись на ядреном декабрьском морозце, а голубые глаза… А вот в глазах стоял и не таял страх, и Дима, подчеркнуто не отпуская руки молодой женщины, еще раз проникновенно спросил:
– Чего вы так испугались, Ира?!
– А вы разве ничего сейчас не заметили?!
– Если бы я знал – что, то обязательно бы заметил! – честно ответил Дима, пытаясь перевести разговор на шутку и поднять тем самым загрустившей Ирине Сергеевне настроение.
– Ладно, проехали! – Ирина Сергеевна мило улыбнулась Диме и ловко взяв его под локоть, предложила: – Может, превратимся на полчаса в обыкновенных отдыхающих?!
– С удовольствием, Ирина Сергеевна!
– Называйте меня просто – Ира, мне так гораздо проще и приятнее! Договорились?!
– Договорились! – Дима рассмеялся густым дробным смешком солидного, но одинокого и стеснительного человека. – Куда пойдем, Ира?!
И, вдруг, Дима, сам не отдавая себе отчета в собственных действий, порывистым движением осторожно, можно, даже, сказать, нежно взял ее за запястье и проникновенно сказал ей:
– Я бы с удовольствием превратился бы на весь этот праздничный вечер во «влюбленного» на первом свидании, Ира!
Как ни странно, Ирина Сергеевна не вырвала свою руку из пальцев Цуккермана резким негодующим движением, к какому внутренне заранее приготовился Цуккерман, давным-давно уже привыкший получать «увесистые» «моральные оплеухи» от нравившимся ему в течении его прошлой жизни женщин. А, напротив, заведующая отделом культуры городской администрации, как-то покорно обмякла, не делая никаких попыток освободиться и посмотрела на Диму с благодарным изумлением и, видимо, сама совсем растерялась, словно молоденькая девчонка на, упомянутом только что Димой, «первом свидании». Говоря расхожим языком – между молодыми людьми «пробежала искра», зажегшая обоюдное желание. Ирина Сергеевна загадочно улыбнулась Диме и сделала неуловимое движение, словно бы захотела обнять журналиста нежным доверчивым объятием. А Дима испытал необоримую