город только для того, чтобы прочитать загадочные надписи на памятной бронзовой доске. По прибытии на место, «старичок-боровичок» щурился на клинописные знаки и шевелил дряблыми губами минут пять, а затем огорошил журналисток заявлением, что непонятные знаки, выгравированные ниже букв кириллицы, полностью идентичны древнешумерской клинописи и в переводе на русский язык означают: «возвеселивший сердце Бога Мардука».
Богатурова во всей этой туманной полупридуманной истории заинтересовало лишь одно обстоятельство – Проспект Ашурбаннипала проходил мимо, окруженного ореолом мрачной славы, знаменитого квартала недостроенных и брошенных с десяток лет назад нескольких многоэтажек, известных в городе под названием Лабиринт Замороженных Строек.
Сейчас Слава, оставшийся в силу определенных обстоятельств в полном одиночестве, неторопливо брел по направлению к Проспекту Ашурбаннипала, на котором и находился недавно сданный в эксплуатацию молодежный ресторан «Зодиак». Там, на ступеньках входа в «Зодиак», он договорился встретиться в семь вечера с Андрюхой Малышевым и остальными одногруппниками. А пока ему доставляло удовольствие неспешно шагать по празднично украшенным городским улицам и наслаждаться великолепной, почти сказочной, погодой, время от времени нащупывая в правом кармане куртки новенькую хрустящую двадцатидолларовую бумажку, «на всякий случай» оставленную ему умным предупредительным Андрюхой Малышевым. И вследствие того, что Слава сделался обладателем вполне солидного капитала, он, честно говоря, подумывал сейчас о том – позвонить ему или не позвонить той смазливенькой маленькой блондиночке Юле (как ни странно!) с матфака, которая так неожиданно нашла его по телефону в общежитии и пригласила вместе отпраздновать встречу Нового Года именно в кафе «Зодиак». Слава познакомился с ней месяц назад на общеуниверситетской дискотеке, сплясал пару каких-то танцев и они обменялись телефонами (у Юли номер телефона оказался домашним). Вскоре началась сессия, и Слава про Юлю (про э т у Юлю) забыл. Но совсем немного подумав, он твердо решил встречать Новый Год без нее. Это решение он принял в ту минуту, когда вышел на относительно темный по сравнению с центральными районами города, пешеходный тротуар Проспекта Ашурбаннипала. Занятый размышлениями о женщинах, он ступил на асфальт искомого проспекта совершенно незаметно для себя. Ему моментально пришло на ум сравнение, что он попал из ярко освещенной уютной залы, полной народа, в заднюю темную комнату, где таинственная темнота неприятно сочеталась с полной пустотой и глубокой тишиной.
«Чудно!» – подумал Славик. – «Словно на другую планету попал!» и остановился, пытаясь правильно сориентироваться и определить верное направление – к дому под номером «один», а затем уже и – к «Зодиаку». Его поразил резкий диссонанс почти темного Проспекта Ашурбаннипала с оставшимся за спиной городом, буквально