Maria,9 – напоследок Марио поцеловал тонкую руку и с глубоким вздохом удалился в свою спальню.
После теплого душа она блаженно вытянулась на свежих простынях, пропитанных всё тем же ладаном, но уже терпимее и в какой-то степени безразлично для уставшего женского организма, вопиющего о долгожданном отдыхе. Проваливаясь в водоворот тяжелого сна без сновидений, Маша еще успела подумать о красивом доме, словно о табакерке с секретом, и тут же перед ней замелькали мрачные лица его домочадцев, но перед ними она испытывала не страх, а только странное чувство интеллигентной неловкости за то, что своим появлением невольно нарушила привычный уклад их жизни. Но и они казались ей на удивление исключительными так же, как висевшая в изголовье кровати хорошая репродукция Сикстинской Мадонны, а под ней католический крест из красного дерева с изящно вырезанной фигуркой Христа, оберегающего ее сон.
Глава вторая
Ранним утром Марио выслушивал от старшей сестры долгий нравоучительный монолог. Они сидел друг против друга за кухонным столом. Между ними стояла большая корзина со свежими яйцами, молодым салатом, сельдереем и артишоками. Карла каждое утро приносила со своего огорода сезонную зелень, а из курятника белые, еще теплые яйца, которые Марио любил пить на завтрак сырыми. Сестра первая начала неприятный разговор. После возвращения из России он ждал его каждый день в течение двух месяцев, но в глубине души Карла надеялась, что здравый смысл одержит верх над старческим слабоумием, и откладывала беседу до последнего дня.
Набивая табаком новую трубку, Марио внимательно слушал наставления старшей сестры, а она тихим голосом перечисляла все недостатки его избранницы, главным из которых считался возраст.
– Ты хочешь стать посмешищем, Марио? Мало тебе, что она иностранка, так еще и моложе на двадцать лет. Побойся Бога, брат! Она не успела переступить порог твоего дома, а по деревне уже поползли слухи. Через день нашу фамилию будут полоскать все кому не лень. Зачем нам такой позор, Марио? Пусть погостит немного, а через неделю отправь ее обратно.
– Ты преувеличила нашу разницу, Карла, но мне приятно. Ей сорок восемь лет, и свой возраст Мария не скрывает.
– Она выглядит намного моложе, Марио, – сестра согласилась уступить, – но ведь людям всё равно, главное, что сплетни уже идут по деревне.
– И что говорят?
Карла смутилась. То, что говорили в деревне, не заслуживало особого внимания. Но ей очень хотелось привести весомые доводы, чтобы вразумить безрассудного брата, и Карла решила приукрасить безобидные сплетни досужих соседок.
– Говорят, что эта русская, если ты на ней женишься, лишит твоих сыновей наследства.
Марио рассмеялся, поперхнулся остатками дыма и закашлялся. Чего только не придумают люди!
– Они завидуют мне.
– Чему тут завидовать, брат? Сколько таких случаев. Или ты думаешь, она будет спать с тобой только из-за жалости!
Тяжелая