забраться. Оттого шибко не убились. Но усердно потирали ушибы и орали истошно на разные голоса, да махали вслед кулаками. Первым очухался от такой наглости их прорабом по имени Насреддин. Он вскочил на скучающего у лохани с овсом ишака и помчались вслед за печкой с лежащими на ней наглецами. Вслед за начальством помчалась ватага обиженных строителей. Они хотели догнать и отметелить Ивана. Да, куда там! Шустрая печка неслась так быстро, что даже Насреддин верхом на ишаке не смог догнать беглецов. Бежавшие преследователи не привыкли к марафонам и вскоре запыхались, да были вынуждены остановиться. Лишь ишак бригадира ещё какое-то время неспешно семенил за наглыми беглецами, но вдруг, ни с того, ни с сего встал как вкопанный. Насреддин стал нетерпеливо пинать пятками, да громко ругаться. Затем соскочил с глупого ишака и затряс его за поводок. Но всё это было лишь пустыми потугами. Животное решило, что на сегодня хватит таскать на себе толстого хозяина и объявило ему бойкот.
Строители, согнувшись пополам после вынужденного забега, натужно откашливались, а заодно, усмехаясь поглядывали, как их хозяин раз за разом утирая с одутловатого лица пот, тряс морду ишака и на чём свет стоит костерил его по-узбекски. Но хитрое животной казалось, что тоже потихоньку посмеивалось над своим хозяином. В этой ситуации строители были с ишаком заодно. Они не привыкли быстро работать, а тем более быстро бегать. Потому всё делали размеренно, с перерывами на долгое чаепитие и не менее длинные разговоры ни о чём. Насреддин же в это время продолжал трясти и бранить бестолкового ишака, по вине которого предательски сорвалась погоня за вредителями. По меркам бригадира варвары сумели нанести непомерный ущерб строительству. Наругавшись вволю, строители хором обиженно сплюнули и пошли пить чай. Заделывать дыру в заборе они решили завтра, как и восстанавливать строительные леса. Работа не волк – может и подождать.
А печка тем временем мчалась себе спокойненько дальше. Натужено гудела трубой, разгоняя зазевавшихся на дороге путников. Она мчалась в Град-столицу, к самому царю, а дорогу знала лучше любой, самой совершенной навигационной системы. Так что, её пассажирам оставалось только спокойненько лежать, да греть свои бока и глазеть по сторонам. Иван от скуки взял из туеска краюху хлеба с луковицей. Стал скромно, но аппетитно жевать. Кот Баюн обиженно посмотрел на хозяина и проворчал:
– Вот так всегда! Сам ест, а о лучшем друге забывает! Давай, показывай – чего там бабуля нам с тобой в дорогу собрала?
Кот засунул голову в туесок и вскоре уже хрустел кусочком сушёного мяса, да потихоньку мурлыкал, бдительно поглядывая на обгоняемых ими путников на запряжённых лошадьми телегах и пеших с котомками за плечами:
– Не бог весть что, конечно, но хоть что-то наша бабуля сумела найти нам в дорогу! Жаль, конечно, Хрюшу, но кормить нам её было уже нечем.
Так за разговорами въехали в густой, Дикий