семи – в том возрасте, когда ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Блока, ни Есенина, ни Маяковского в живых уже не было.
6
Начало московского периода в творчестве «позднего поэта» Юрия Левитанского пришлось на шестидесятые годы… Однако Левитанский не был «шестидесятником», как не был он ни «пятидесятником», ни «семидесятником», как не был вообще никаким «ятником», «остником» или «нистом».
Всплеск общественного самосознания на рубеже 50– 60-х годов, известный под названием «хрущевской оттепели», похоже, вовсе никак не отразился на творчестве поэта. Как это случалось прежде и как будет потом, его поэтические книги явились плодами долгих и трудных раздумий над разнообразными общественными процессами, которым он был свидетель. Итоги его творческого труда были тем формально малым конечным результатом, который остается после решения трудной и громоздкой математической задачи… Может, они были даже не результатом, а просто побочным продуктом его мучительных усилий.
Вот, например, в книге «Земное небо» появляется искусственный спутник Земли («Бип-бип»). Но при этом нет там цветистого разглагольствования – в духе времени – о великих свершениях, о победе разума, нет и восхищения технологическим прогрессом или, наоборот, негодования по поводу его неминуемых издержек. Детище прогресса видится ему (просто невероятно – начало 60-х!) одиноким ребенком, потерявшимся в сумраке вселенской чащобы, маленьким, несчастным, тщетно силящимся докричаться до некоего высшего разума…
Пятидесятые,
шестидесятые,
словно высоты, недавно взятые,
еще остывшие не вполне,
тихо сегодня живут во мне, в глубине, —
писал поэт.
Поэтический бум «шестидесятников», когда из ставшего вдруг тесным Политехнического поэты вышли на стадионы, вообще никакие затронул Юрия Левитанского. Он неоднократно подчеркивал, что подлинного интереса к поэзии у публики тогда не было, да и быть не могло. Поэзия «шестидесятников» в значительной мере служила компенсацией отсутствия некоторых общественных форм политической жизни страны, в особенности свободной прессы. Левитанский полагал, что такая функция поэзии не свойственна в принципе, а поэтому участие, скажем, Ахматовой, Заболоцкого, Арсения Тарковского в этих вечерах было немыслимо по определению.
Поэт не уставал повторять: настоящая, подлинная поэзия мало зависит от того, что происходит в политике; в каждом десятилетии любой эпохи – самом тяжелом, самом темном – мы обязательно обнаружим нескольких прекрасных поэтов… А что всегда были и есть поэты, приверженные, так сказать, «политической музе», не беда… Впрочем, очевидно, это не лучшее, что есть в российской поэзии.
7
Подлинное литературное признание принесла Юрию Левитанскому поэтическая книга «Кинематограф», которая и определила его судьбу как выдающегося российского поэта последней трети XX века.
«Кинематограф» – книга