из-за этих узоров… на твоей коже Эша не чувствует в тебе колдунью.
– Я не колдунья, – качнула головой Арма.
– Ты больше чем колдунья, – ответил Кай. – Ты дочь богини, пусть даже она сама считала себя пеплом былого величия. Пусть даже она и была пеплом. Если семя, выношенное ею, взошло, оно возьмет силу дерева, пусть даже само дерево сожжено и развеяно. Но ты не только рождена богиней, ты и воспитана ею. Это дорогого стоит.
– Я всего лишь человек, – не согласилась Арма.
– Я тоже, – кивнул Кай.
– Ты из-за этого ножа откладывал поход в Анду? – спросила Арма.
– А ты хочешь, чтобы я ответил, что ждал тебя? – поинтересовался он.
– Нет, – твердо сказала она.
– Я был в доме у твоих приемных родителей, – сказал он. – Не застал их. Узнал, что они умерли, но умерли уже после твоего ухода. Ведь ты ушла, когда тебе едва исполнилось пятнадцать лет? Почему?
– Мама сказала, что я должна уйти, – ответила Арма. – Она разговаривала со мной все мое детство и все мое детство учила меня всему, что я могла понять. А может быть, даже большему. Она сказала, куда я должна пойти, когда стану старше, и я туда пошла. Я находила названных ею людей, конечно, только тех, кого заставала в живых, и училась у них всему. Грамоте, целительству, бою, рукоделию, языкам, заклинаниям, охоте, обману, хитрости, убийству – всему, что могло пригодиться не самой хорошей девочке. Когда я не находила назначенных учителей, я находила других. И училась всему.
– Зачем? – спросил он.
– Чтобы дойти с тобой до Анды, – ответила она. – Это главное – дойти с тобой до Анды. У одного у тебя ничего не получится. Или получится не так.
– Ну, не скажу, что я огорчен тем, что ты идешь со мной, – он задумался на мгновение, – но радоваться тоже пока обожду. Помни, что ты пообещала слушаться моих приказов.
– Я помню, – сказала она.
– Знай, что каждый из тех, кто идет со мной, должен быть готов к смерти, – добавил он.
– И ты? – спросила она.
– И я, – кивнул он. – Но с одной поправкой. Я не должен умереть. Я должен дойти до Анды. Чтобы все получилось.
Он произнес эти слова с такой убежденностью, что Арма в секунду уверилась, что если успех его путешествия будет зависеть от ее смерти, она тут же захлебнется кровью.
– И что же дальше? – Она расправила плечи. – Ты хочешь знать, готова ли к смерти я?
– Я хочу знать, откроешь ли ты мне то, что передала тебе твоя мать, если окажешься на пороге смерти далеко от Анды? – спросил он.
– Нет. – Она побледнела. – Но не потому, что рассчитываю, будто ты будешь оберегать меня. Во всяком случае, насколько я знаю, двоих спутниц ты не уберег?
На этих ее словах он тоже залился бледностью и, наверное, стал холоднее каменного ножа.
– Не потому, – твердо продолжила она. – Если я произнесу послание раньше, оно не подействует. Поэтому тебе все-таки придется меня оберегать.
Бледность медленно сходила с его лица. Наконец он совладал