ночью. Когда Саши не стало, жизнь и вовсе превратилась во мрак.
Я постелила его ветровку на всю длину, размышляя, что она выглядит дороже всего моего наряда вместе взятого. Мне было даже жалко стелить её и вообще как-то трогать своими немытыми ручищами. В голове вертелась лишь одна мысль: «Не достойна». И относилась она не столько к вещи, сколько к её обладателю.
Алексей сел рядом со мной на постеленную ветровку с присущими недолечившемуся в больнице раненному кряхтениями и болезненным выражением лица. Он несколько раз пытался начать разговор, но как-то не складывалось. Поэтому мы сидели почти в полной тишине, слушая шелест листьев на ветру и наслаждаясь видом на деревья, окружавшие злосчастную яму. Боковым зрением я наблюдала, как парень иногда поглядывает на меня, но когда я поворачивала голову, вопросительно смотря, он отворачивался и глядел на пустырь. В особенности его интересовали мои оголённые худощавые с редкими синяками и ссадинами ноги в гольфах. Смотрел он на них чаще всего и дольше всего. О господи, все мужчины одинаковые! Только одно на уме. В жизни больше юбку не надену. Никто не заставит. Ненавижу ловить на себе такие взгляды.
Так мы просидели тридцать семь минут сорок секунд. Под конец мне начало казаться, что яма шевелится…
Через тридцать семь минут сорок одну секунду послышался шум от мотора и резкого торможения у нас за спиной. Мы со следователем синхронно обернулись. Поднялась пыль из-за песчаной поверхности, отчего хотелось кашлять. Первым из полицейской машины вышел человек, сидящий за рулём. Парень лет двадцати пяти – двадцати восьми, одетый в полицейскую форму, низкорослый и, в общем и целом, первое впечатление производящий несуразного и чудаковатого паренька. Он своими большими карими глазами уставился на Алексея и по-детски наивно улыбнулся.
– Да он издевается, – недовольно процедил следователь сквозь зубы, улыбаясь в ответ пареньку.
– Что такое? – спросила я взволнованная от его слов.
– Андреич прислал мне самого заносчивого человека на свете. И сделал он это специально. Кира, он будет приставать к тебе с многочисленными вопросами, но не обращай на него внимания, хорошо? – он пытливо-ожидающе посмотрел на меня.
– Как скажете.
Алексей поднялся с земли и направился навстречу пареньку, который уже раскинул руки в стороны для объятий. Вслед за пареньком из машины вышли ещё трое. Судя по одежде и чемоданам, они были судмедэкспертами.
– Я думал, что тебя давно поезд переехал, – громко воскликнул полицейский, крепко сжав бедного парня в объятиях. Мне даже показалось, что я слышала хруст костей, – Ты чего из больницы сбежал?
– Кормили плохо, – прохрипел Алексей, скорчившись от боли. Он усиленно хлопал того по спине, чтобы он его отпустил наконец.
Отпустив следователя, паренёк также улыбчиво смотрел на него. Они вели себя и разговаривали друг с другом как старые друзья, но, судя по тому, что сказал мне Алексей, они друг друга на самом