Алешенька, беги, час поздний. – Бабушка Ноя наклонилась и незаметно коснулась губами края панамки. – Папке своему скажи, чтобы не забывал меня.
Мальчик спрыгнул на землю, в два прыжка достиг калитки, махнул на улицу, но вдруг остановился, повернулся к едва теплящемуся костру.
– Ба-а-аба, а Деда Мороза правда нету? – спросил он.
– Ох, и не знаю, Алешка, – вздохнула бабушка Ноя. – Нам всю жизнь говорили, что нет его, а я вот сижу теперь и думаю – может, врали.
Скрипнула калитка, унялась капель, из оврага потянуло зимой. В последний раз щелкнул уголек в еще жаркой, но уже сереющей золе. Луна не показывалась, участок погрузился в черное море беспамятства. Бабушка Ноя хмурила лоб, силясь вспомнить лицо дочери, спину сына, улыбку отца, руки мужа, но все тонуло, тонуло в медленно накатывающей тошнотворной пелене. Чудилось, еще чуть-чуть и всплывут перед глазами привычные образы, согреется душа, но мысль о теплом и родном все время ускользала, – только ухватишь ее, а вот она уже бьет тебя чешуйчатым хвостом, смеется гнилыми зубами, и не теплая она вовсе, а стылая и слизкая, как червяки под вековым камнем. И только камни вставали перед нею, только камни из мерзлых пустынь. Болела сломанная нога, плакала дочь, молча закрывал дверь комнаты сын, дрожали стекла в госпитале, на пропитанные потом простыни падали бомбы, а в голове все росло и росло сознанье какой-то непонятой, проклятой ошибки.
Было страшно и холодно у потухшего костра, – одной, чувствуя близкую ночь. Бабушка Ноя попыталась встать, но ноги вдруг стали пудовыми, не сдвинуть. Все, что ей оставалось – сидеть и слушать: как крадется ветер по крыше дома, как скрипит ветка на сосне за дорогой, как ухает филин где-то далеко внизу, у болота, там, где покосившиеся больные березы упираются в схваченный поздним мартовским морозцем земляной вал железной дороги. А еще смотреть: тревожно, подслеповато моргая в темноту. Есть в ней что-то такое, в этой темной ночи. Что-то ждет, ее, бабушку Ною, ждет. То, что не увидеть и о чем не рассказать.
––
Интерлюдия
«сентябрь»
мир прозрачный.
сквозной свет.
в голове чисто.
принимаешь все таким, как есть:
дома, деревья,
паруса на водохранилище,
холмы в багрянце.
с плотины видно Хамар-Дабан.
на пиках искрится свежий снег.
садится солнце.
и вдруг пронизывающий ветер с востока,
порывы бьют в грудь, а спине тепло.
знаешь – скоро зима.
но не сегодня.
––
Остров
(Поэма в прозе)
Посвящается Н.П.
И когда меркнет свет – пересвети;
Зажги мне руки, чтобы я
Мог взять это небо как нож
И вырезать нас из сети.
Борис Гребенщиков
Примечание:
Этот текст можно прочесть двумя способами: в том порядке, как решил автор, или же расставив части последовательно, от 1 до 5.
– 2 -
Мы начинаем со смерти.
Говорят,