почудились тихие шепотки за стенкой, но больше никто к гостям не вышел.
Он оглядывал замысловатую обстановку, незнакомые вещи и инструменты. А хозяин оглядывал его самого. Несколько высокомерно и с явным недовольством.
– Я думал, он постарше и покрепче, – покачал головой горбатый кузнец. – Совсем задохлик! Ты его хоть кормишь, женщина?
– Да это только с виду! – Иланга внезапно оказалась рядом, развернула его лицом к хозяину дома, неумело поглаживая по голове и плечам. – Он – сильный мальчик, сильный!
– Сильный, говоришь? – хмыкнул здоровяк. – Проверим! А ну, пацан, качни меха!
Кузнец повелительно ткнул пальцем в хитрое приспособление, напоминающее большой кожаный мешок. Эл нерешительно подошёл ближе. Он силился понять, что происходит, зачем они здесь, кто этот страшный человек, и зачем ему проверять силу Эливерта.
– Давай, давай! Покажи ему! – подбодрила тётка.
– Ну! – грозно рыкнул хозяин. – Да не так, сопляк! Вот, за это хватай, за коромысло, налегай! Вот так! Шибче, шибче! Вот!
Оказалось, это не так просто! Воздух с шипением вырывался из сопла, огонь заполыхал ярче, обдавая жаром. Чтобы раздувать меха хорошенько, надо было нажимать и нажимать на тяжёлую балку, не останавливаясь. От этого быстро заныли руки, и прошиб пот.
Но у него получалось, и Эл даже заулыбался довольный собой и тем, что справился с новым непривычным делом.
– Хватит! – снисходительно кивнул кузнец. – Не подохнешь – привыкнешь, не привыкнешь – подохнешь!
Хозяин дома повернулся к Иланге.
– Слабоват… Беру. Но за тридцать.
– Да как так?! – всплеснула руками возмущённая тётка. – Славный эрр, ты же сорок обещал! Это же кровиночка родная…
– Рот закрой, женщина! А то и двадцать не дам!
Он небрежно кивнул ей:
– Пошли! Заплачу, и выметайся!
И только тут Эливерт понял, что происходит. Нехорошие предчувствия не давали покоя с самого утра. Но до последнего мига он отказывался верить.
Тётка ничего не сказала, только посмотрела виновато и опустила глаза.
Тут Эливерт и сорвался с места, с диким воплем рванул к двери, позабыв в отчаянии, что предусмотрительный хозяин запер её на ключ.
Выхода не было. Но он пытался его найти из последних сил. Не молил о пощаде, не просил помощи – сейчас он только на себя мог надеяться. Или он вырвется отсюда прямо сейчас, или… Конец всему!
– Куда, недоносок? – гневно рычал позади Горбач.
– Вернись, Эливерт! – заблажила в спину тётка.
Он не слышал ничего, он бился в запертую дверь, как ослепшая птица.
Клетка! Западня! Его предали!
Жёсткий удар по спине оглушил, ноги отказали. Он скатился по стене. Второй удар ошпарил спину огнём.
– Что ж ты делаешь, сволочь? – испуганно верещала тётка. – Забьешь насмерть!
– Не лезь! Ты его продала. Что хочу, то и делаю!
– Ты мне ещё не заплатил!
– На,