виноват,
С потаенной мыслию одной:
Отмолчаться – и опять назад.
Надо бы тебя мне пожалеть,
Научить науке золотой,
Той, как можно целый мир согреть
Маленькой своею теплотой.
Только наша доля такова,
Это здесь издревле повелось:
И один как будто мы – а два,
Ближе братьев, а должны быть – врозь.
Знаю я, что трудно одному.
Чую, что тебе не сдобровать…
Дай, тебя покрепче обниму!
Может, и не свидимся опять…
1950
136. Христианская муза
Когда апостол Иоанн
В ночи повествовал о Боге,
Нежданной гостью дальних стран
Явилась муза на пороге.
Блистательно обнажена,
Она едва внимала Слову.
Казалось, вот сейчас она
Покинет этот край суровый.
Но Слово зрело и цвело,
Переливалось теплой кровью,
То мудростью спокойно жгло,
То кроткой мучило любовью.
И муза ближе подошла
И, кутаясь в овечьи шкуры,
На край убогого стола
Присела девочкою хмурой.
И длилась ночь. И пел рассказ.
И, незаметная дотоле,
Морщинка меж лучистых глаз
Легла, чтоб не исчезнуть боле.
И жалость скорбью обожгла
Уста, и навсегда богиня
Голгофы оцет пролила
В прозрачный мед своей латыни.
На шее девственной она
С тех пор прохладный крестик носит
И, терпелива и нежна.
Для нас у Бога песен просит.
1947
137. Терновник
Снежной пеной, кружевом нездешним.
Весь – несбыточная чистота.
Вот он вьется по оврагам вешним…
Деревце, терзавшее Христа!
Мне таким тебя увидеть внове!
Для меня ты в памяти цвело
Только каплями тяжелой крови,
Умывавшей бледное чело.
И забыл я, что в начале мая
Ты цветешь, как в мире все цветет,
Солнечным лучом благоухаешь,
Вяжешь плод и расточаешь мед.
Что тебя в дешевую больницу
Некрасивым девушкам несут,
И когда последний сон им снится, —
Снова с Ним встречаешься ты тут.
Но пред Ним невинным ты предстанешь,
На тебя Он ясный взор прольет,
Потому что ты не только ранишь,
Но цветешь, как в мире все цветет.
1946
138. В лесу
Июльский полдень зноен, что костер.
Но здесь, в лесу, для путника – отрада:
Он свежестью пронизан до сих пор,
Предутренняя медлит в нем прохлада.
Остановись. Присядь на мшистый пень,
В орешнике едва заметный глазу,
И допивая утреннюю лень —
Прислушайся к чудесному рассказу.
Слетает лист на розоватый мох,
Струит грибок свое благоуханье,
И слышен шорох, шелест, шепот, вздох —
Неутолимый говор мирозданья.
1947