стихи – склонившись, по строке
Скользит внимательным любовным взглядом.
А поведет – куда? – не смею я спросить,
Но, подчиняясь нежному насилью,
Пойду за ней – на плаху, может быть, —
Или к мечте, что станет скоро былью.
9 октября 1946
На заданную тему
Сколько может снести человек —
Одному только Богу известно —
Сколько мыслей встает в голове,
В желтом черепе, узком и тесном.
И страшнее утрат и обид
Непонятная доля людская —
Для чего тебя бог сохранит
И судьба не догонит лихая?
Иль настигнет лихая судьба —
Ты умрешь под чужим забором,
И напрасны мольбы и борьба
И старинные с богом споры?
Видно, путь наш издревле внесен
И в небесные вписан скрижали…
Человек для любви рожден,
А живет без любви и в печали.
4 сентября 1946
Ожидание
Гвидо
Я жду и слушаю. Китайский колокольчик
Тихонько начинает перезвон.
И комната заслушалась. И молча
Глядит прохладный сумрак из окон.
Какая тишина. И не шумят деревья,
Над садом загорается звезда;
Лишь иногда за дальнею деревней
Поют невидимые поезда.
Один из них возьмет тебя с собою,
Из сутолоки вырвет городской,
И ты сойдешь, овеянный весною,
На полустанке в тишине лесной…
Придешь ко мне, усталый и влюбленный,
От звездных рос, от запахов лесных
В мой сад придешь, в шатер войдешь зеленый.
Я жду тебя. И звон часов затих.
15 октября 1946
«Ночи и дни, ночи и дни…»
Ночи и дни, ночи и дни
Ветер поет в трубе.
Ночи и дни думы мои,
Думы мои о тебе.
Стены глухие тебя берегут,
Крепок тяжелый засов.
Пуля догонит, найдет на бегу,
Свалит в тюремный ров.
Может, лежишь ты в степи без креста
В злой азиатской земле…
Эта ли повесть, что так проста,
В мире оставит след?
Мир прочитает повесть твою
В звездах и облаках,
Как над тобою ветры поют
В мертвых казахских степях.
Пусть распростерты над нашей страной
Черные крылья беды —
Не затеряется в глуби ночной
Свет одинокой звезды.
20 апреля 1945
«Азиатские бескрайние просторы…»
Азиатские бескрайние просторы —
Глина да полынь-трава,
За полынью выжженные горы
И далекая, далекая Москва.
Где-то скрещиваются дороги,
Паровозы на путях дымят, —
Здесь, кольцом свернувшись, у порога
Бисерные ящерицы спят.
И поет, поет горячий ветер,
Поднимая розовую пыль, —
Так проходят по земле столетья,
Расстилая