ее из лап.
И только теперь заметила, что внизу не было привычных крыш Древок-селения, верхушек деревьев, только голубая пустота. Душаня осторожно пошла вниз с холма.
– Кееее! – закричала ей ангуча.
– Какой еще край? – испуганно шепнула древока. Она вынырнула из зарослей сор-травы на объеденный ангучами склон. В лицо ударил ветер, разметал длинные белые пряди. Еще пара шагов, и показался бездонный обрыв, заполненный свистом ветра и стаями облаков.
Ангуча позади нервно блеяла, что-то жужжали буканожки. Душаня легла на живот и поползла к краю. Она цеплялась за пучки травы, сердце, казалось, стучит о землю, и невыносимо хотелось проснуться. Ее холм с домом, заросшей лужайкой и всеми обитателями, покачиваясь, набирал высоту. Внизу на высокой горе среди вековых деревьев досматривали последние сны жители Древок-селения. На месте холма зияла черная дыра. Летучий остров поворачивал вслед за облаками.
Душаня замерла в восторге. Вскочила, запрокинула голову и рассмеялась, а потом раскинула руки и запела во весь голос. Тонкая, пронзительная Песня вырвалась золотистым потоком и понеслась вперед, обгоняя ветер.
– Пою! Лечу! Я улетела от них! – рассмеялась Душаня.
А потом древока помчалась по острову, падала с разбегу в густые травы, подпрыгивала, носилась кругами, визжала и хохотала до слез. За ней по пятам скакала ангуча с дикими воплями:
– Кеее! Кууу! – путалась в шести лапах, падала.
Буканожки взобрались на цветы и наблюдали за непривычно буйной Душаней.
Вдруг перед крыльцом разворошился бугорок земли. Из него вылетела громадная, жутко потрепанная книга и исчезла в высокой траве. Следом за книгой показалось заспанное существо. Душаня резко затормозила, Золотинка распласталась от неожиданности на траве, а буканожки испуганно завизжали. Существо сильно смахивало на корнеплод с руками-отростками и доброй сотней глазок. Проморгавшись, оно вычихнуло комок земли и дикий возглас:
– Древосты-чхи вернулись-чхи?
– Не-ет, – протянула древока.
– Но Песня! – существо развело всеми своими отростками и выпучило сотню глазок. – Я услышал, как льется Песня, и подумал: раз Песня – значит, Древосты…
Золотинка грозно выступила вперед, загородив Душаню, и ткнула мокрым носом в корнеплод:
– Кеее? Ку?
– Эээ, позвольте. Не надо ничего мокрого в мой адрес, – создание брезгливо отодвинуло огромную морду ангучи.
Золотинка махнула хвостом и повернулась к незнакомцу задом. Незнакомец обиженно повернулся к заду боком.
– Нет, правда, кто вы такой? – повторила вопрос ангучи Душаня.
– Не знаете, кто я? – оживший корнеплод выглядел потрясенным. Затем гордо выпрямился, насколько ему позволял незадачливый рост, и, протянув один отросток, представился:
– Я кручень! Сто Мте Фок Дли Шух Подземнус – хранитель прошлого, к вашим услугам.
– О-о, – только и смогла вымолвить древока и на всякий случай осторожно пожала протянутый отросток.
Душаня