показать слайды из Диснейленда. И заканчивай с рисованием и аппликациями. Мы не за этим тебя пригласили. Наши дети – будущие банкиры и экономисты, поэтому упор на логику, математику и грамоту.
Потом она переключалась на повара, и та вжималась между плитой и хлебопечкой. Роняла сито с пшеничной мукой, приготовленной для греческого хлеба, и крестилась. Далее – на садовника за то, что недостаточно плотно утеплил рододендрон торфом и лапником из ели.
После работы Ольга возвращалась домой и, пошатываясь, поднималась по лестнице. Общежитие, в котором она снимала комнату, скромно пряталось во дворе и было построено от завода «Радиоприбор» еще в середине 50-х. Большое, четырехэтажное, с высокими потолками и широкой парадной лестницей. Когда-то в холле лежал ковер, а еще стояли разросшиеся монстера и фикус Али в белых керамических горшках, но потом все куда-то исчезло, и остались только несколько горшечных кругов на бетоне. Люди жили здесь всю жизнь и привыкли к общим кухонным плитам, сбежавшим борщам, худым окнам и забитым гороховой кашей мойкам. Они обживались стенками из ДСП, рожали детей и воровали мужей друг у друга. В 16-метровых комнатах находилось по три поколения: родители, дети и дети детей.
Большинство женщин были одиноки и постоянно находились в поиске. И когда на горизонте появлялся хоть кто-то в замусоленных брюках и дерматиновых туфлях – дрались за него до крови. А потом грубовато соблазняли, наспех занимались сексом, закрываясь в прачечных и единственной душевой, ходили с круглыми животами и рожали.
Однажды в общежитии появился новый электрик. Он был худощав, красив, женат и слаб духом. Женщины кинулись выгребать из шкафов лучшие платья, тонкие чулки на широких резинках и растирать пальцами румяна на скулах. На него открылась настоящая охота: караулили у главного входа, заманивали в плотницкую и зазывали на кухню пообедать окрошкой и жареными окорочками. За него ругались и даже дрались у открытых окон, а потом долго курили и успокаивались, стряхивая пепел прямо на тротуар. Синие снежинки болезненно таяли на поцарапанных щеках, мерзли груди в расстегнутых мохеровых кофтах и поясницы, выпадающие из низких джинсов. Тем не менее, в один год от него родились трое очень похожих и очень красивых детей. А он продолжал возвращаться к ужину в свою квартиру…
Однажды Ольга подслушала разговор вахтерши и сельской бабки, гостившей у сына. Они сидели в холле в байковых халатах, одетых поверх ночных рубашек, и щелкали тыквенные семечки:
– Постыдились бы… Срамота. Бегают, как собаки во время течки, глаза б мои не видели! Подобное происходило у нас на швейной фабрике. В огромном цеху, рассчитанном на шестьдесят человек, работали только женщины. Неустроенные, одинокие, обделенные… Много молодых, выпускниц ПТУ, но еще больше засидевшихся в девках. Однажды прислали молодого наладчика, и все, как с ума сошли. Женщины стали намеренно выводить машинки из строя. Ломали иглы, жаловались на кривой шов, рвали приводной ремень и расшатывали винты, соединяющие части станины. И вот лезет наладчик под стол, а там