коченеющим телом. Рокочущая волна решительно набегала на опустевший берег, крутя в своих вспученных пеной вихрах морские водоросли. В свежем воздухе уже более не чувствовался аромат цветов акации. Утро набирающего силу дня теперь остро пахло духом моря.
Время для нападения на малороссийских переселенцев с Днепра Нарым подбирал очень тщательно. Правый берег Кубани Россия обустраивала на века. Одно имя Александра Суворова на диком левом берегу реки наводило ужас. После провозглашения Тавриды на Керченском полуострове Джамбуйлуцкую орду переселяли волей Императрицы на исконную родину. Истинные мусульмане больше предпочитали Турцию, чем уральские степи, поэтому многие обиженные скверным решением российского правительства татары спешили в отряд «потомка Гиреев». Новоиспечённый вождь угнетённых ногайцев в последнее время сильно изменился. Уверовав в свою собственную непогрешимость, Нарым теперь жадно стремился к роскоши. Тесно окружив себя льстивыми людьми, он становился порой неизлечимо капризным и ранимым. Порта постепенно утрачивала свою власть над Черноморией, и Нарым чувствовал это своим сердцем. Междоусобные распри раздирали горские народы. Могущественная Россия уверенно осваивала присоединённые к Империи богатые земли на правом берегу Кубани. Аппетит приходил к ней после каждой убедительной победы над Османской империей. Плодородной земли для русских на правом берегу Кубани уже становилось недостаточно. Православный храм переселенцев из Запорожской Сечи выше Варениковской переправы позолоченными крестами подпирал небо на левом берегу реки, лишний раз доказывая всем, что освоенный клочок земли левобережья Кубани будет непременно расширяться в сторону Черного моря.
Нарым осознал, что время его прошло. Теперь необходимо было смело откусить для себя жирный кусочек, чтобы потом безбедно, но достойно дожить свой век за Чёрным морем. Нынешняя безлунная ночь подходила для коварных замыслов Нарыма как нельзя лучше. Лошадь под татарином, опустив голову почти до самой земли, уверенно ступала по бездорожью. Вооружённый отряд ногайцев за версту обходил все открытые места и проезжие части, страшась ненароком нарваться на казачий разъезд. Поэтому передвигались с большой осторожностью, словно призраки. Наконец достигли окраины скошенного луга и возле первых стогов молодого сена спешились. Разбившись на три отряда, нарымовские воины разошлись в темноте в разные стороны. Нарым со своими верными людьми осторожно двинулся вперёд в центральном направлении. Уже отчётливо слышался собачий лай. Ночной воздух пахнул дымом.
«Не все неверные ещё спят», – подумал Нарым.
Остановился. Подал знак, и воины за его спиной послушно залегли. Сам же, неподвижно застыв на месте, долго прислушивался к звукам ночи. Словно волк тянул ноздрями со всех сторон свежий ночной воздух. Подозрительный лай собаки в конце концов прекратился. Нарым успокоился. Нашёл для себя укромное местечко и, развернувшись