Запачкает или, что ещё хуже, погрызёт, – Софи прищурилась и недовольно посмотрела на брата, а потом на собаку. Тесси хотела попросить не оставлять её одну, но на лай по-прежнему не хватало сил. Она лишь грустно вздохнула и жалобно посмотрела. Устоять было невозможно.
– Давай я возмещу, если она что-то испортит? – предложил Филиппе.
– Договорились, – смягчилась Софи и перестала хмуриться. – Тогда первым делом помой её. Потому что эти грязные лапы не будут ходить по моему чистому паркету и уж тем более не коснутся ковра в гостиной.
– Тише, тише, я не причиню тебе вреда, – Филиппе был рад, что можно немного прийти в себя и отвлечься, пока остальные накрывают на стол. Поставил собаку в большую ванну и ласково погладил. Бережно поливая Тесси из душа, отрегулировал температуру воды. Другой рукой достал шампунь. Легко открыл его, вылил на мокрую шерсть и стал растирать. Эти простые действия успокаивали. Он не переоделся. Рукава пиджака намокли, вода и грязь попали на брюки. Филиппе хотел поскорее навсегда избавиться от свадебного костюма: “Я был так счастлив, надевая его в тот день. Зачем я надел его сегодня? Порадовать её? Вот идиот”.
– У вас там всё в порядке? Или мне помочь? – поинтересовалась Софи, но заходить не стала.
– Ничего не нужно, мы сами, – отозвался Филиппе. Тесси немного напряглась из-за того, что он повысил голос. Передняя лапа задрожала – собака, словно устала стоять. Он погладил её, чтобы успокоить.
– Все садятся за стол. Поторопись, пожалуйста, – попросила сестра.
Он обнял Тесси и вспомнил их с женой давний ночной разговор по душам.
– Может, заведём кошку? – предложила Лия.
– Собаку? Детей? – шутливо отозвался он.
– Скажи мне, каким отцом ты собираешься быть? Понимаешь, я хочу прожить это по-настоящему, – она стала слишком серьёзной. – Быть рядом с ребёнком, воспитывать и принимать. Не беспокоиться, что он рушит мою карьеру. Стать ему другом. Не спихивать на нянек, без крайней нужды. Не для галочки. Не хочу потом обнаружить, что совсем не знаю его. Прочувствовать каждый момент становления, направлять, оберегать и отпустить с лёгким сердцем, когда придёт время.
– Я хочу также, – Филиппе обнял жену. – Только прошу, давай у нас будет один ребёнок? Ты сама знаешь, что любовь родителей не всегда делится поровну.
– А может и никогда, – согласилась она.
“У нас уже не будет детей, – думал Филиппе сейчас, – ни одного, ни даже двух. Ни одного. Никогда”.
Стало адски холодно, и он услышал: «Папочка, спаси нас!»
Собака тявкнула и вывела его из транса. Филиппе схватил большое полотенце и накинул на мокрую Тесси, которая не сдвинулась с места, пока её не вытерли насухо. Потом попыталась отряхнуться, но только вяло повела ушами и медленно вышла из ванной, тихонько цокая когтями.
– Филиппе! – настойчиво позвала Софи.
– Да иду я уже, иду!
Софи перехватила брата в коридоре – мокрого, грязного и взъерошенного. Молча