я.
– Не найдет. И вообще пять долларов жирновато будет. Оставь лучше… ну, доллар, прямо на стойке внизу. Дамочка выстирает наконец платьишко, и еще останется напиться до бесчувствия.
– Ты просто ревнуешь и завидуешь, потому что у тебя самого нет подруги.
– Эта старая кошелка – твоя подруга? Ну, поздравляю. Жаль, не можем представить ее матушке. То-то бы она обрадовалась нежному цветочку.
– Я лучше помолчу, чем с дураком спорить.
– Да уж, да уж… Хозяйка твоя плюется и утирает нос рукавом. Даму ты себе нашел что надо.
– Я с тобой не разговариваю.
Сказав так, я подхватил сумки и покинул комнату, оставив Чарли собирать пожитки. Выйдя на улицу, я поприветствовал Жбана и спросил, как у него дела. Конь вроде как оправился, но вот с глазом, похоже, была беда. Жаль бедолагу… Выглядел он бодрым, и я потянулся погладить его по шее. Однако стоило коснуться морды Жбана, как тот отпрянул. Мне стало стыдно: вроде конь, а к ласке не приучен. Надо обращаться с ним понежнее. И как раз когда я обещал Жбану быть добрым хозяином, из гостиницы вышел Чарли. Смеясь надо мной, он заметил:
– Нет, вы только посмотрите. Любитель живности! Не ровен час, подбросит монету в кормушку хворой скотинке. С него станется, друзья мои.
Приблизившись, Чарли пощелкал пальцами с обеих сторон от морды Жбана – конь прянул ушами. Братец, довольный результатом проверки, пошел к Шустрику.
– Впредь до конца пути спать будем под открытым небом, – сказал он. – Хватит разнеживаться в гостиницах.
– Мне-то что?
– Я хочу сказать: если тебе вдруг опять поплохеет, дальше поеду один.
– Поплохеет? Занятно слышать это от человека, который своим пьянством уже дважды не давал продолжить путь.
– Ладно, ладно. Не повезло. С кем не бывает! Вели мы себя не лучшим образом, однако впредь беремся быть примерными. Все, согласен?
– Тогда не говори никому, как мне поплохело в дороге.
– По рукам, братец.
Оседлав Шустрика, он посмотрел вперед на дорогу мимо витрин лавок – вдаль. В этот момент раздался легкий стук. Я поднял взгляд и увидел в окне нашей комнаты хозяйку: она стучала в стекло оставленной мной монеткой. Поцеловав ее, женщина приложила к окну ладонь. Чарли посмотрел на меня холодно и невыразительно. Я в ответ скрестил руки на груди. Братец, пришпорив коня, поехал прочь, а я помахал женщине рукой. Она шепнула несколько слов – каких именно, я не разобрал. Видно, поблагодарила.
Я последовал за братцем, вспоминая на ходу, как звучал голос женщины в пустоте комнаты, где она трудилась, не разгибая спины. Пусть те пять долларов хоть ненамного и ненадолго, но сделают ее счастливее. Я твердо вознамерился сбросить двадцать пять фунтов жира и при случае написать хозяйке любовное письмо: пообещаю скрасить ее земную жизнь со всем старанием, на какое способен мужчина.
Глава 20
По пятам за нами шла снежная буря, последняя этой зимой. Однако мы успели за день и за вечер покрыть приличное расстояние