ней почти женился.
– Ну, это было уже давно, она… – Она сходила с ума по славе. По его славе. В те далекие дни он всерьез занимался яхтенным спортом. – Не срослось, но ведь ты и так это знаешь.
– И все равно я ни разу не услышал от тебя весомой причины ходить бобылем, – сказал Джекс. – Ну если не считать странной неспособности принимать вещи такими, какие они есть.
– Да нет у меня никакой странной неспособности.
– Да как скажешь, старик.
– Я и говорю: нет.
– Нет? Тогда найди кого-нибудь, с кем тебе будет хорошо.
– Как только, так сразу.
Джекс убрал телефон в карман и бросил на друга серьезный взгляд.
– Тебе ведь есть с чего начать?
Форд прекрасно понимал, что его жизнь, во всяком случае, на поверхности, казалась сказкой. У него было все, что нужно, а чего не было, он с легкостью мог достать. Вот в детстве все было наоборот. Именно поэтому, еще подростком, он на какое-то время превратился в дерзкого и беспринципного эгоиста, который плевал на все и всех.
Хорошо еще, что Джекс и Сойер не такие. Они трое были лучшими друзьями, всегда держались вместе, словно банда, и всегда готовые прикрыть друг другу спины, а прикрывать было от чего. Они были одной семьей, да и до сих пор оставались.
И дело состояло даже не в том, что Форд не верил в отношения. Он верил. Мало того, на его долю выпало немало хорошего в этом смысле. Просто ему немного не повезло.
Но в том была исключительно его вина, о чем Джекс не забыл напомнить.
– А что насчет Тары? – спросил Джекс.
– В смысле?
– Давай спрошу по-другому. Ты мне когда собираешься рассказать о ваших с ней отношениях?
– Каких отношениях?
Джекс недовольно покачал головой.
Ладно. Значит, они думают, что между ними что-то есть. Что-то большое. Форд не мог себе простить того, что сделал тем далеким летом. Он работал изо дня в день, жил на лодке, чтобы не быть обузой своей бабушке. Ему в те дни было одиноко и тоскливо. Джек-са отец отправил в какой-то идиотский лагерь, а Сойер, третий мушкетер, коротал время в местах не столь отдаленных за то, что «одолжил» классический «мустанг», который по нелепой случайности принадлежал шерифу.
Форду ничего не оставалось, как ковыряться в движке, но даже эта тяжелая и любимая работа не могла отвлечь его от мыслей. Ночи, которые он проводил на лодке, были тоскливыми и одинокими, пока в его жизни не появилась Тара.
Едва увидев взгляд ее рассерженных глаз цвета виски, Форд влюбился по уши.
Он смог растопить и ее сердце. Она стала мягче, и, в свою очередь, она много сделала для него, но вот он мягче не стал.
Это был бурный летний роман. И когда Тара появилась на его лодке вся в слезах и заявила, что беременна, он отреагировал совершенно иначе, чем она. Он сказал, что у них все может получиться, что они смогут создать семью, настоящую семью. Он сказал, что бросит школу и женится на ней.
Но у Тары были свои мысли на этот счет. Она знала, что должна отдать ребенка, что не сможет предложить ему ничего в жизни. Из них двоих только у нее хватило