снабдили холстом, палитрой, масляными красками, кистями и отправили на экзамен. Все это она держала в руках впервые, однако чувствовала себя уверенно. Это была авантюра – вроде взрослой шалости, но так даже интереснее. Она загорелась.
Во время экзамена Леонов ходил по большой зале с огромными окнами и наблюдал за работой абитуриентов. На одни полотна глядел мельком, другие рассматривал более внимательно, за спиной Ирины задержался дольше других, но ничего не сказал, да она и не знала, кто это такой. Когда дома мама, две мамины приятельницы и отчим увидели результат ее четырехчасового труда, то чуть не упали в обморок. На полотне была изображена не конкретная женщина-натурщица, а какой-то обобщенный образ без лица, с большими сиськами и толстыми ляжками, невообразимые сочетания красок резали глаза. Как ни странно, Ирина осталась своей работой довольна:
– Мам, я впервые писала маслом, и мне так понравилось!
Лариса не знала – плакать или смеяться, ясно одно – полный провал. Раздался телефонный звонок – это Леонов. Конфеты дорогие, потому счел нужным уведомить ее непосредственно. Воспитанный человек. Ужасно неловко.
– Извините за беспокойство, – произнесла Лариса убитым голосом. – Я уже все поняла. Мы не подходим.
– Нет, – сказал Леонов. – Вы ничего не поняли. У вашей дочери талант, и я ее беру, буду заниматься отдельно. Таким даром надо правильно распорядиться. Времени мало, и работать придется много: наймите педагогов по другим дисциплинам, по композиции, по шрифтам, они, знаете, не каждому даются. И еще учтите – аттестат должен быть очень хороший, при поступлении засчитывается средний школьный балл, а конкурс двадцать пять человек на место.
Лариса поблагодарила, повесила трубку и задумалась: главное сделано, неужели она не осилит остального? Первое – заявить в школе, что Ирина больше не будет ходить на занятия. Второе – заполучить в институте самых лучших педагогов по всем специальным предметам, причем желательно тех, кто принимает экзамены, пусть Ира обучается до следующей осени. Третье, и последнее: подключив Раушан, через год отправить дочь к родственникам в Алма-Ату – там можно устроить, чтобы девочка закончила десятилетку с отличными оценками.
Теперь многое зависело от самой Ирины, ей это нравилось, и она старалась, как могла, забыв о друзьях и отдыхе. Даже преподаватель-шрифтовик, въедливая и требовательная старая дева, удивилась: сделать такие успехи за короткий срок – большая редкость. После года напряженных занятий по специальности в Алма-Ате внучка Исагалиева не очень себя утруждала, однако связи на высшем уровне сделали свое дело: она привезла не только прекрасный аттестат, но даже направление от Казахстана, и в Полиграфический институт поступила. Лариса Марковна вздохнула с облегчением – путь дочери в большую жизнь она подготовила собственноручно. Вряд ли ее родной отец, с его международными контактами, мог бы сделать больше!
Ирина до последнего момента не верила, что пройдет отбор, и бурно