чаще старший Филиппов превозносил творческие способности невестки, тем настойчивее младший требовал, чтобы Ирина, которая уже успела поучаствовать в двух выставках, занималась исключительно домашним хозяйством, раз у нее это получается столь блестяще, ведь принимать приходилось не только друзей и людей приятных, но просто нужных, от которых зависели заказы, а значит, и благосостояние семьи. Радушная хозяйка никого из гостей не оставляла безразличным. По русскому обычаю спиртное лилось рекой. Ирина и сама с удовольствием пила уже не только шампанское, но и водочку, чувствуя приятное освобождение от въевшейся в кровь материнской опеки. Всецело захваченная любовью, она легко согласилась с решением мужа не заниматься графикой и не делала попыток соревноваться с ним, а хотела только помогать.
Общительная хорошенькая женщина быстро находила заказы, а он подписывал и выполнял договоры. Через пару лет заработанных денег Сергею хватило не только на безбедное житье, но и на машину, и на норковую шубу жене. Она купалась если не в роскоши (роскошь при социализме понятие условное), то в большом достатке. Неограниченные возможности удачно наложились на абсолютный вкус Ирины, которым ее наградила природа, как награждает иных абсолютным слухом. Она очень красиво одевалась и никогда не носила дешевых вещей, и чем вещь была дороже, тем больше ей шла, словно она родилась королевой. В ней видна была порода – полукровки берут от родителей самое лучшее.
Подруги с осторожностью хвалили ее вещи, потому что Ира тут же с радостью их отдавала, и отказываться было бесполезно – ей доставляло большее удовольствие дарить, чем дары получать. Друзья приходили в гости с бутылкой вина, а уходили с полными руками – насует кульков с едой, с презентами. Первый вопрос, который Ирина задавала при встрече с друзьями, – как дела, нужна ли помощь?
Обе Наташи тоже вышли замуж, причем черненькая – за Сережиного приятеля. Теперь они ходили друг к другу в гости по-семейному, а когда Наташа родила, Ира засыпала мать и дитя подарками и просто расцветала, общаясь с маленьким человечком. Она словно говорила с ним на одном языке, хотя он издавал лишь примитивные звуки. Однажды восьмимесячный ребенок сидел в своем высоком стульчике вместе со взрослыми за обеденным столом. Четверо друзей ели и беседовали, не обращая на него внимания, Ирина, как всегда, заливалась своим открытым серебряным смехом. Младенец долго смотрел ей прямо в рот и вдруг, стараясь подражать, впервые засмеялся сам. Потом еще и еще – он раскрывал крошечные губки и закидывал назад головку, как это делала Ирина.
– Ирка, потрясающе! – восторженно воскликнула Наташа. – Этот карапуз в тебя влюблен. Пора заводить собственных детей.
Ирина ничего не ответила. Чувство материнства в ней было сильно развито, однако она уже успела сделать аборт – ребенка не хотел Сергей, причем причины не объяснил. На второй аборт она пошла по собственному побуждению, считая, что ребенок зачат после неумеренного возлияния спиртного,