и не подумает пригласить девочку к себе в Австрию хотя бы на время. Наслаждается со своей кралей вальсами Штрауса и не понимает, что в Москве достать пакет сухого молока или банку тушенки – сложнее, чем слетать в Космос.
Чувства самой Ирины после развода и гибели плода, в который Бог уже вдохнул душу, притупились. Она проживала день за днем по инерции, почти не вникая в события вокруг. Все в этом доме ее угнетало – разговоры о продуктах, о жлобстве высоких родственников, раздражал даже диван в гостиной, на котором она теперь сидела, потому что ночью он служил постелью матери и отчиму: Лариса настояла уступить крохотную супружескую спаленку дочери. Леню это злило, а для Иры комнатушка стала домашней тюрьмой – раз выделено отдельное помещение, приходится проводить в нем время, свободное от кухонных дел. Невысокое окно выходит на стену соседнего дома и пропускает мало света, а когда идет дождь или город накрывает смог, в комнате царит тоскливый полумрак. Даже если найти место для этюдника, то композиции при таком освещении выйдут унылыми, а краски тусклыми. Да и не хотелось ей рисовать, не находила она для этого в себе ни энергии, ни интереса.
– Доченька, очнись! – услыхала Ирина голос матери, прервавший ее тягучую однообразную думу. – Сэм любезно предлагает тебе некоторое время пожить у него в Америке.
– В Америке? – Ира выпрямила спину и глубоко вздохнула, потом повторила медленно, как бы обдумывая: – В Америке.
– Ну да! У Сэма и его жены Сарры большая квартира недалеко от Нью-Йорка, прямо на территории знаменитого университета. Развеешься, пообщаешься с нашими друзьями, за это время в России жизнь утрясется, тогда и вернешься!
Ирина застыдилась своих порозовевших щек.
– Я, конечно, с удовольствием, но это, наверное, хлопотно? И как-то неловко, мы незнакомы. Да и согласится ли ваша жена?
Сэм Левайн проследил, чтобы его радость осталась незамеченной. Неужели эта роскошная женщина появится в Нью-Хейвене? Сказал небрежно:
– В Штатах принято помогать соотечественникам, и моя Сарра – добрейший человек. Завтра же, до отлета, занесу в американское посольство вызов, а вы безотлагательно начинайте оформлять визу – это длинная канитель.
– Господи, Сэм, как я вам благодарна! – лепетала Лариса, видя, что дочь заинтересовалась и не возражает.
– Семен, ты настоящий друг, – поддержал жену Ривкин, которого перспектива расставания с падчерицей привлекла сильнее всех. Скорее всего, Ира найдет себе за океаном мужа и уже никогда не вернется.
Многоопытная Лариса сказала гостю:
– Мне доставит большое удовольствие сделать вашей супруге подарок. Не подскажете, чего бы ей больше всего хотелось?
Профессор Йельского университета ответил с ходу:
– Она мечтает иметь старинный самовар. Мне как иностранцу вывезти такой предмет не позволят.
Лариса знала, что закон в отношении антиквариата для всех един, но возможности разные.