благополучии!
Добравшись до башни, Вертон порадовался, что заплатил за постой заранее, поэтому спокойно оседлал недовольного гиппогрифа и полетел в сторону дома. Сердце недовольно ныло, заставляя вспомнить, что он в первую очередь человек, а уже потом опытный делец.
«А может, ну её, эту жрицу? Родана же обещала найти мне хорошую мать для ребёнка. Это ведь главное, не так ли?» – думал торговец, всматриваясь в бездонное ночное небо.
И он даже почти согласился с мыслью о том, что твой ребёнок будет не только любим и накормлен, но даже в некотором роде почитаем, а это уже вполне неплохо. И вполне достаточно для того, чтобы не беспокоиться о его судьбе. А положение его матери говорит о том, что Тимара, кажется так её зовут, не будет пытаться нажиться на факте отцовства.
Но эти мысли разбились о вопрос единственного гостя, ещё не покинувшего его поместье.
– Вы виделись с малышом, кин? – обеспокоенно спросил Артио. – Выглядите недовольным.
Ярость вновь захлестнула Вертона. Ему показалось, что кровь вскипела в жилах. Он ловким движением спрыгнул с гиппогрифа, отдал вожжи подбежавшему служке и внимательно посмотрел на молодого партнёра.
– Ты знал?
– Что? – непонимающе спросил Артио.
– Эта сука сбежала! С моим ребёнком! – прорычал Нитрийский, сжимая кулаки в бессильной злобе.
– Как так? И что вы будете делать? – с тревогой спросил Артио. – О, вы уже взяли вино, – Вертон посмотрел на бутылку, которую каким-то чудом не выпустил во время полёта. – Сходите, выпейте. Вам нужно прийти в себя.
– А утром я отправлюсь в погоню. Это мой ребёнок.
– Правильно, – кивнул Артио.
Глава 5
– Амматиса Тимара, вам совершенно необязательно выходить к людям, – с нежностью и заботой напомнила ей новенькая послушница.
– Я знаю, Кири, знаю. Но ведь они так долго ждали того момента, когда богиня пошлёт мне детей, что теперь ходят посмотреть как на диковинку. А это хорошо для храма.
Тимара улыбнулась и взглянула на своё отражение в зеркале. Оттуда взирала молодая привлекательная женщина в бирюзовом платье служительницы Эрешты. У неё едва заметно округлился животик. Тим положила на него ладони, словно привыкая к этим изменениям. Конечно, они происходили медленно, почти незаметно. Но если вспомнить себя четыре месяца назад и сравнить с собой сейчас, то легко увидеть отличия.
– Позвольте мне, амматиса, – предложила Кири, подходя к ней со спины с широким поясом, свитым из золотых нитей. – Вам лучше подчеркнуть своё положение, если вы хотите добиться этой цели.
Жрица кивнула и покорно замерла, пока умная не по годам, но не очень ловкая и расторопная послушница не завершила её туалет.
С одной стороны, безумно неловко от того, что она носит ребёнка под сердцем словно медаль на груди, но с другой Тим понимала, что иначе она не может поступить. Двадцать пять – это почти приговор для бездетной жрицы Эрешты.