поужинаем, грибков пожарим, – пригласила баба Фрося гостя к столу.
Ванька в любом случае отказался бы от еды, предлагаемой хоть и от чистого сердца, но людьми, которые сами нуждаются в помощи. Однако сейчас сделал это так, как придумал, – с обоюдной выгодой, желая помочь и себе, и им.
– Я к вам по делу, – издалека начал он. – У меня появилась возможность хорошо подработать на земляных работах, только в моей бригаде не хватает человека. И я подумал: что, если Николай пойдет ко мне подсобным рабочим? Тогда и вам полегче будет.
– С тобой, мил человек, я куда угодно! – заулыбался снова Николка.
– Так вы же на хладокомбинате работаете… – удивился отец Амвросий.
– Так то шабашка. Тут неподалеку нужно погреб вырыть.
– Николку бог силой не обидел, – согласилась баба Фрося, – один за день огород вспахивает, который два мужика одолеть не могут. Завтра с утра может и начать.
– Нет, я же днем работаю, а шабашу по ночам, – уточнил Ванька. – Поэтому могу уже сегодня его взять.
– Пошли, Вань, – вскочил Николка, – я землю, как крот, люблю.
– Через неделю и оплата будет, – видя, что баба Фрося задумалась, попытался снять ее сомнения Цыган. – Оплата продуктовая, причем хорошими продуктами.
– Ну что ж, быть по сему, – согласилась старушка. – Нам продукты в зиму копить надо.
Взяв у бабы Фроси лопату для Николки, «шабашники» за полночь вернулись к Ваньке домой, где Цыган разбудил своих спящих подельников.
– Что еще за пугало? – среагировал на появление Николки Шкет.
– С нами будет работать. – Ванька представил парням Николку.
– Цыган, ты извини, но на тебя это не похоже, – осторожно возразил и Чеснок. – Я видел парня в деревне, у него с головой не все в порядке.
– А разве землю головой рыть нужно? – усмехнулся Цыган. – Парень крепкий, к труду привычный, нам в помощь самый раз.
– Я люблю землю рыть, – кивнул Николка, которого совсем не волновало обсуждение его персоны, – могу целый день копать без роздыха.
– Во, блин, стахановец! – недовольно выругался Шкет, но перечить Цыгану не стал.
Около часа ночи четверка тронулась в сторону околицы. Неожиданно перед последним домом их выхватил из темноты луч фонарика военного патруля.
– Стой, стрелять буду! – раздался окрик часового, и лязгнули два затвора.
– Ну все, кранты, – прошептал Чеснок. – Может, валим?
– Сдаст ведь убогий, бежим, – вторил ему Шкет.
– Стоять молча, говорить буду я, – холодным тоном цыкнул на них Цыган.
Патруль – младший лейтенант и рядовые с карабинами на изготовку – окружил их.
– Кто такие? Документы! – высоким, нервным голосом прокричал вчерашний десятиклассник с офицерскими петлицами.
– Да мы местные, товарищ офицер, рядом живем, – махнул рукой в сторону их дома Цыган, доставая свой ночной пропуск.
Шкет и Чеснок тоже предъявили подделки.
– Что, только сегодня родились? –