Вячеслава напало оцепенение. Словно под наркозом, он приблизился к брезенту. Милиционер, взявшись за край, откинул его с лица первого трупа.
– Нет, это не мужчина. А здесь вообще непонятно что…
Вячеслав видел страшные, обугленные тела, в нос ударил тошнотворный запах. Барматуха стала вырываться и наверняка бы убежала, если бы не травма лапы. Наконец милиционер остановился посередине мертвой шеренги.
Деда Вячеслав узнал сразу по большому нательному серебряному кресту, который торчал между обожженных пальцев. Правая рука старика с крестом была приподнята, словно специально для того, чтобы его было видно.
– Это дедушкин крест. – Вячеслав и не заметил, как брызнули слезы. – Он его всегда носил на шнурке.
– Ну что ж, парень, не горюй, у дедушки хоть могилка будет, а многие и того не имеют, – похлопал подростка по плечу участковый. Потом нагнулся и вытащил из черной руки мертвеца крест. – На, передай своим. И попроси все же, чтобы кто-нибудь из взрослых пришел, подписал протокол.
Вячеслав все не мог отвести взгляда от кусочка серебра, а милиционер продолжал говорить. Про войну, про голод, про его отца, про Барматуху, которую нужно бросить, так как сейчас надо о людях думать. Но парень только кивал – по инерции. Участковый завернул все найденное им в какое-то покрывальце и, передав ему узел, пожелал удачи.
Женская половина семьи Петраковых и младший брат Андрей уже стояли при входе в школу в нетерпеливом ожидании пропавшего мальчика. Увидев сына, Лариса не сдержала эмоций и накинулась на него с упреками, но, вглядевшись в его сгорбленную фигурку и плетью повисшее на руке животное, осеклась.
– Что случилось? Ты где был?
– Как бабушка? – вместо ответа спросил Вячеслав.
– Пока никак в себя не придет, – нетерпеливо произнесла мать. – Что это?
Она только сейчас обратила внимание на узел, который принес ее сын.
– Ты, наверное, был у дома? – догадалась Анастасия, принимая из рук брата совершенно не двигающуюся кошку.
Вячеслав молча передал узел матери.
Бабушка, увидев иконы, на какой-то момент просветлела лицом и словно озябших детей прижала дорогие ей вещи к груди. С какой-то бумагой в руке подошла тетя Мария.
– Вот дали ордер на тридцативосьмиметровую комнату на Лиговке. – Она равнодушно скользнула глазами по найденным семейным иконам.
– Как, семерых человек в одну комнату? – удивилась Лариса.
– Временно. – Мария была недовольна, что ее старания не оценили. – И потом, лучше одна большая, чем две маленькие. Предлагали две смежные комнаты пятнадцать и десять метров, но я отказалась. К тому же эта с мебелью, а те пустые, за выездом жильцов.
– А большая почему с мебелью? – поинтересовалась Анастасия.
– Там какой-то старый ученый жил, одинокий, – нехотя пояснила тетка. – Он то ли заболел чем, то ли… Одним словом, умер.
– Ладно, пока Алексея нет, нам ведь где-то жить надо, – вздохнула Лариса.
– Ну что, поехали смотреть жилье? –