не сразу оторвал взгляд от отца мальчишки, который, старательно надувая щёки, дул на горячее мясо, прежде чем накормить им сынка. Наконец, медленно перевёл глаза на Бурова.
– Нет у меня детей, – мужчина криво улыбнулся, – и, следовательно, в случае моей гибели сирот не останется.
– Да-а… – нахмурив лоб, протянул Буров, и с каким-то ожесточением плеснул себе в горло стакан портвейна. – На меня постоянно давят переходить к пилотируемым полётам, чтобы не дай бог американцы нас не обошли! Понимаешь? Не волен я маневрировать, хоть и должность у меня высокая.
– А почему бы вам не стукнуть кулаком по столу?! Вы же генеральный конструктор!.. Что они там понимают в технике! Особенно в такой передовой. Они же все сплошь неучи, только речи на собраниях толкать умеют.
Собеседник глянул на Беркута с тоской затравленного зверя, и спросил:
– Про Ненашева слышал?
– Нет.
– Был такой… Лауреат Госпремии, кавалер орденов Ленина и Трудового красного знамени. Он в своё время попытался им возражать… Дело было на одном высоком совещании. Представь: пришёл яркий, умный, живой человек, ну, и «плеснул присутствующим кипятку», не слишком выбирая выражения. А там большинство сидели выхолощенные, прилизанные, этакие заштампованные мутанты от промышленности и науки. Он среди них выглядел белой вороной, да ещё прямо в лицо всё им выказал, так, как оно есть – своими словами. Про их бездарное руководство, которое губит всё дело… Такое у нас не прощается. За это академик попал под колесо партийной критики, однако правильных выводов для себя не сделал. Тогда с ним в два счёта разобрались…
– Неужели, убили? – опешил Беркут.
– Хуже…Объявили сумасшедшим. Якобы на почве тяжёлого умственного напряжения и сопутствующего алкоголизма у академика развилась шизофрения. Теперь Ненашев безвылазно сидит у себя на даче – отрезанный от мира и науки. Хорошо хоть, учитывая прежние заслуги, его в «жёлтый дом» не упекли и смирительную рубашку не надели. Но видел бы ты, Павел, каким он стал! Совершенно другой человек – погасший.
Помолчали. Снова выпили. Буров вдруг встрепенулся всем своим не слишком могучим телом, изменился в лице:
– И всё-таки лететь надо, Паша! И лучшей кандидатуры чем ты, я не вижу. Ничего! На этот раз как-нибудь всё обойдётся! Техника у нас мощная, с большим запасом прочности. Я постараюсь всё учесть. «Союз» – машина с огромным потенциалом, сам знаешь какие в неё передовые технологии заложены – на десятилетия вперёд! Ещё американских астронавтов на ней в космос за валюту катать будем, вот увидишь! А впереди у нас Луна – она наша сверхзадача!
Буров положил ему руку на плечо, заглянул в самые глаза, как близкому соратнику, которому готов доверить дело всей своей жизни:
– Если теперь не докажем, что наша техника надёжна, они постараются зарубить весь проект лунного комплекса HI – ЛЗ, выводимого в космос сверхтяжёлой ракетой Н-1. Ты это пойми!
Беркут и сам это прекрасно понимал. Знал, что между руководителями