.

не говорите! И не сопротивляйтесь, пожалуйста, не сопротивляйтесь!

      Она с трудом оторвалась от моих бесчувственных губ, и, с блаженной улыбкой разглядывая моё лицо, как несмышлённому ребёнку, а точнее: как кретину, повторила:

      – Не сопротивляйтесь! Так надо. Шац не знал, что ваша мечта – не я. Он видел однажды «У СОФЫ» как я грела своим взглядом ваши затылок и спину… И я счастлива! Я счастлива!… А теперь, пойдёмте! Я расскажу, что нам следует делать дальше, когда мы сыграем премьеру вашей пьесы «Эксперимент»!

      Она взяла мою руку в свою, и повела…

      10.

      В хижине 108 всё было, как в моей городской квартире. Прихожая с вешалкой и тапочками под ней, направо – комната с книжным шкафом и диваном. Налево – кухня со столом, на котором стояла пишущая машинка.

      Влажные глаза красивой Аднав лучились тёплым светом.

      – Я постелю постель, – сказала она. – Так надо… Вы должны понять, что сегодня, сейчас исполняется МОЯ мечта. И значит, хозяйка здесь я!.. О вас мы поговорим чуть позже.

      Аднав, шелестя подвенечным платьем, ушла в мою комнату с диваном, с тихой радостью выглянула из-за двери:

      – Я, кажется, в аллее потеряла свой свадебный венок……Принесите, пожалуйста, его, – чуть слышно прошептала она…

      Я шёл под луной не по своей воле, чувствуя, как постепенно и покорно растворяюсь в чужой лучезарной мечте…

      Венок из живых цветов, лежавший на тропинке из чуткого гравия, потянулся ко мне лепестками. Я поднял его, подошёл к скамье, сел. И долго не решался вернуться в хижину 108. А когда вернулся… Аднав ещё не разделась.

      Она трепетно протянула руки ко мне, подошла, робко заглянула в мои глаза, и, встав на цыпочки, осторожно прижалась горячей щекой к моему внезапно потеплевшему лицу.

      – Наденьте, пожалуйста, мне на голову этот венок, – попросила Аднав. И чуть отстранившись, запрокинув голову, с мольбою в голосе спросила: – Вам нравится?

      – Да.

      – Очень?

      – Очень.

      Я не соврал.

      Сверкая из-под венка огромными влюблёнными глазами, Аднав трогательно сморщила нос.

      – Хорошо! – промолвила она. – Я бесконечно рада! Вы видите, я приготовила постель!

      – Вижу.

      – Значит, премьера вашей пьесы с огромным успехом состоится!

      Она упала в белоснежную постель…

      В окна заглянула луна.

      Я был рад, что луна опоздала.

      Плотно прижавшись ко мне, Аднав утомлённо сказала:

      – Я хочу, чтобы сбылась и ваша мечта… Но для этого… Господи, как я не хочу возвращаться в наш город!

      11.

      В дверь моей квартиры позвонили резко и нетерпеливо.

      Я проснулся, подошёл к двери, отворил её.

      В проёме распахнутой двери стояла чем-то озадаченная соседка Зина.

      – Что случилось? – спросила она. – На телефонные звонки не отвечаешь, ручка двери горячая… У тебя не пожар ли?

      Я затряс головой, избавляясь от сна.

      – Ах, Зина! – сказал я, остывая. – Я же после ночной смены. Крепко уснул.

      Зина