с этим проблемы. У них у всех клички. Они отзываются. Но старшая у меня всегда «Марта». Сами понимаете…
– Да уж. Я и сам бы так назвал.
– Вот!
Вернулась Валя с тарелкой консервированных груш.
– Tiens, maman16, – Валя подала тарелку матери и запрыгнула на стул, ловким движением приняв прежнюю позу.
– Gracias, cariño17 – Даня вернулась в испанский и поставила тарелку с грушами рядом с сырной.
– Попробуйте. Чудное сочетание. Прошлогодние, простите. Нет еще нового урожая.
– Да, спасибо… Действительно. Очень вкусно. А что же козел?
– Козел? А… Он «Белый».
– А имя?
– «Белый».
– Хряк «Черный», а козел «Белый»?
– Федина задумка.
– Инь и ян?
– Что-то вроде того. Они и правда вместе живут – в одном загоне, когда матки не в охоте. Мирно так живут, знаете. Порой прямо спят бок о бок.
– А баран?
– О, нет. Тот отдельно. Он на свою тень кидается. Куда уж, мальчики.
– Ну да. Баран – он и есть баран.
Кивнул я и спросил про скиты. Тема скота мне порядком надоела, но я не хотел в этом признаться. Я был тогда на пути к вегетарианству. Не имея ни моральных сил, ни здоровья отказаться от животной пищи, я переходил на растительный рацион постепенно и потому принесенные Германом презенты – кролик и полдюжины перепелов, причем кролика забивал лично он – меня несколько смутили. Я, конечно, съел за обедом тарелку щей и немного мяса. От сыра и молока отказываться в ближайший год я вообще не планировал. Строгое веганство моей дочери Евы было для меня далекой, но так и не наступившей перспективой.
Уже по характеру презентов и тому, как они были преподнесены, я понял, что они будут регулярными. Так оно и случилось. И только в октябре, когда Федя в очередной раз привез половину свиной туши, я нашел в себе силы указать на свои принципы, немало смутив фермера. Полтуши он все равно оставил с банальным «не везти же назад». После этого презенты стали исключительно сырными и огородными, а в личном общении Камневы тактично не напоминали о произошедшем конфузе, который оказался на руку только Гришке. Сосед полгода не только пил, как обычно, но и ел, что, впрочем, не мешало ему продолжать считать Камневых теми самыми. Моя же веганская тема в течение того года более или менее органично уживалась с камневским животноводством. Происходящего на ферме, особенно в мясном цеху, я старался не наблюдать. Они же, как я уже говорил, относились к дурости каждого с пониманием и не навязывали никому своего образа жизни. Сложнее всего мне было мириться с регулярными, едва ли не ежедневными забоями животных, тем более что дети были их непосредственными участниками.
К ужасу своему, я узнал, что первую свою курицу Герман зарубил, когда ему не было и пяти. Кролика – в восемь. А за полтора года до моего появления он заколол свинью. Одним ударом заточки прямо в сердце. Валя недалеко ушла от брата. Свиней ей, конечно, не доверяли, хоть она и просила. Просто незачем, когда есть мальчики.