буркнул Герман, косясь на младшего брата, который все еще прятался за сестрой.
Дети ушли. Ева с Виталием проводили их взглядами и захохотали в голос.
– Эх ты, пахарь, игрушки испугался!
– А как ты упала? А? Ноги кверху… Чего на берег-то понесло?
Смеясь, они вытащили на берег палатку и вещи. Виталий привязал лодку, и они, нагруженные багажом, взобрались на верх обрыва. Невольно остановились. Возглас Виталия выразил общее впечатление.
– Ничёси…
С южного кордона весь остров был как на ладони. Дети как раз вместе со Вторым выстроили скот в стройные колонны друг за другом, чтобы без остановок гнать животных к дому. Но гости были удивлены не стадами, а степенью освоенности острова, который с воды выглядел несколько диковато из-за обрывистой береговой линии. Издалека казалось, что усадьба Камневых и хозпостройки – нечто инородное на теле острова. В действительности все было далеко не так.
Расчерченная на загоны и огороды территория, лишь островками сохранившая исходный природный вид, приковывала взгляды, а стада, ведомые детьми и Вторым, только усиливали впечатление. Слаженные действия погонщиков в свое время и на меня произвели впечатление. Особенно эффектно выглядело возвращение стад вечером. Если утром и днем выгон скота был связан с кормлением, и животные подолгу, по часу или два, задерживались в разных загонах, то вечерний гон был безостановочным. Скот потоком прогонялся через все пастбища разделенной надвое колонной.
Впереди шел Герман. При подходе к воротам очередного загона он открывал створки, соединяя их со створками следующего так, что получался огороженный коридор, по которому животные переходили в следующий загон, не уходя и не разбредаясь по лакомым огородам – они размещались между выгонов. В следующем загоне Герман повторял свои действия, а Валя, замыкая колонну, закрывала открытые братом ворота. Тем временем Второй контролировал любые попытки выйти за границу загонов, подгонял отстающих, а главное, не давал свиньям слиться с козами и овцами, четко разделяя колонну на две части. Овцы, будучи ведомыми, всегда шли вплотную за козами. Разделить стада уже на дворе было легко. Свиньи стадностью отличались в меньшей степени и двигались как попало, только поросята не всегда удачно липли к маткам. Наличие второгодков разбивало стадо свиней на микрогруппы. Иногда уходящие вперед, но чаще – отстающие. Уж очень они любили остановиться и покопаться. Собрать всех их воедино мог бы хряк. В этом случае Второму приходилось гнать только его. Все прочие свиньи как по команде выстраивались следом. Но хряка в это время года, как и козла и барана, держали отдельно от общего стада, и Второму приходилось бегать много больше обычного.
Что во всей этой схеме делал Мелкий? Да ничего. Путался под ногами. Однако, проведя как-то с детьми весь день на пастбище, я понял, что суть происходящего он прекрасно понимает и знает, что и когда надо делать. Только сказать об этом не может. Силенок, чтобы открывать и закрывать