в колыбели открывают тайны добрых преданий, наш же Карлик изо дня в день слышал эту историю. Она въелась в него, заразила. Однажды ему прочитали сказку Гауфа о мальчике Якобе. С тех пор она стала его любимой, и явился он тезкой главного героя. Но всегда носил маску Бога.
В пишущей машинке «Ремингтон» есть свое очарование. Я верю в закономерность. Если суждено чему-то случиться, то оно непременно произойдет. Вот уже несколько часов барахтаюсь в мутных помоях памяти, допил бренди и жую бутерброд. Через десять дней я поставлю последнюю точку и, если буду благосклонен, напишу слово «конец». И в тот же миг или раньше может стрястись все, что угодно. На Францию нападет грозный враг, прокатится ураган или попусту разольется очередной алкоголь на стопку бумаг и в химической реакции с ним чернила, запечатлевшие мои буковки, сотрутся. Получится, что я напрасно пытался все воспроизвести. В компьютере – к ним до сих пор опасливо отношусь – нажимал бы на кнопку «Сохранить» после каждого слова. И тогда моя жизнь дошла бы до вас. Здесь же она в руках Судьбы. Страница за страницей я ваш. Непредвиденные обстоятельства, вдруг уничтожившие дневник, не оставят меня с носом. Можно писать и вовсе без бумаги и печатной ленты, просто стучать и стучать, размножая по кадрам жизнь. Это не знак протеста, не движение в защиту, не отрепетированные действия вольнодумца. Я хочу разрыть, разбередить память, выплеснуть наружу то, чему уже давно тесно внутри меня. Я эгоист и это мое право, как и другие права других эгоистов. Я хам, горжусь этим, и хватит читать эту чушь, пока я окончательно не заморочил вам голову.
Я дурю всех, и в этом преуспел. Впрочем, человек – тот еще фокусник и горазд на многое. Это не редкость: взгляните в зеркало. Вы поймете, что смысл любого из нас – ввести в заблуждение окружающих, средства и цели отличаются. Это принято называть правдой, а правды в мире нет – есть только ложь. Ее степень разная, но это ложь. Объясню. Вы сообщаете приятелю, что он ваш лучший друг. Вы действительно так считаете, вы чувствуете, что он поможет в беде. Однако все происходило с другими намерениями: чистая совесть, долг или уверенность в собственных силах. И даже эти намерения – ложь. Чистая совесть – понятие выдуманное. Нет того, что зовется совестью. Совесть – способность себя контролировать, оценивать и поступать так, а не иначе. Разве я долго не кончаю в постели из-за совести? Нет, я себя контролирую, дабы получить моральное удовлетворение, я не думаю о партнерше на тот момент. Разве я знакомлюсь с красавицей, ведомый совестью? Нет, я оценил ее, себя и рад наступающему событию. И причем тут совесть? Я либо делаю, либо нет. Есть черное и белое, хорошее и плохое. Промежуточное – оттенки того и другого. Сделав, можно говорить о чистой совести, а до поступка о нерешительности.
Долг у меня все же есть, и это не ложь. Жизель я обязан хотя бы тем, что первые девять месяцев жизни у меня был самый теплый и уютный приют,