он отрекся от трона – мало, не предъявлял твердых требований относительно безопасности – мало, не претендовал на Петергоф – мало. Ненависть не рассеялась, наоборот, она все время росла. Вот тогда он и решил, что, раз от него так стремятся избавиться, он покинет родину. Когда у него в первый раз спросили, не хочет ли он уехать, он, разумеется, отказался, его возмутило уже то, что кто-то собирается ему диктовать, как жить дальше, но теперь передумал, ладно, отправимся в эмиграцию, к Джорджу. И вдруг выяснилось, что это отнюдь не так просто: Джордж воспротивился, сказал, что не может принять кузена. Чего боялся? Революции? Конечно, он всегда знал, что английские родственники – шкурники, но что до такой степени…
Потом ему сообщили, что положение в государстве тревожное, в Царском Селе гарантировать его безопасность уже невозможно, и его с семьей переведут в Тобольск. Что поспешно составленное правительство адвокатов не справляется с поддержанием порядка, его не удивило, но что они окажутся такими беспомощными… Больше всего императора раздражала конечная точка путешествия, та самая, куда раньше отправляли государственных преступников. Наверно, ее выбрали специально, чтобы его унизить. Он хотел запротестовать, позвать Фредерикса, Мосолова, все равно кого и сказать – хватит шуток, эти ребята перебрали, надо их немножко проучить, но единственным, кого он еще мог вызвать, был доктор Боткин… Когда это дошло до его сознания, он всю ночь не мог уснуть. Он почувствовал, что попал в ловушку. Он оказался заключенным на собственной родине. И кончится ли все этим? Еще полгода назад от него зависело если не все, то многое, а сейчас не зависело уже ничего, даже собственная жизнь. И только ли собственная? Он с ужасом смотрел на Аликс, на дочерей, на наследника, который, в действительности, уже был не наследником, а обычным мальчиком Алешей с красивыми темными глазами и слабым здоровьем – что с ними будет? Не грозит ли им погибель?
И когда эта мысль впервые промелькнула в его голове, он почувствовал, как покрывается холодным потом, как его сознанием овладевает один-единственный отчаянный вопрос: почему я это сделал? Почему добровольно отдал власть?!
Часть вторая
Пауль
Год 1980
Глава первая
Море (продолжение)
Залив был полон яхт, зрелище вроде бы довольно красочное, и все же Пауль почувствовал, что оно оставляет его равнодушным. Потому ли, что он вообще не любил спорт? Конечно, это не футбол, о котором он отзывался всегда одной и той же фразой: «Почему двадцать два взрослых мужика должны гнаться за одним-единственным мячом, разве нельзя каждому дать свой?» Правда, и хождение под парусами стало очередным способом развлечься, утратив давнишнее романтическое очарование, все континенты и даже острова были давно открыты, экзотические товары возили на больших сухогрузах или самолетах, да и дикие племена уже никто не покорял, наоборот, перед ними заискивали и продавали им оружие – и все-таки развлечение