удалось-таки привести Шухлика в чувства.
Не то, чтобы надуть, но развеять безразличие и вдохнуть интерес к жизни. Смятённые и растрёпанные чувства разобщились, и каждое заговорило собственным голосом.
Шухлик, как говорится, очнулся. Уши встали торчком, и кисточка на хвосте распушилась, чего давно уже не бывало.
А джинн Малай тем временем голосил, ревел и причитал.
– О, горе мне, горе! Мой брат-шайтан на всё способен!
В сквернейшем я положении! В унижении и умопомрачении! Бессилен я против старшего брата! Где тот герой, где богатырь, которому по силам найти и завязать пупок Земли?! Иначе дожди никогда не кончатся, а сила проклятого Яшина будет прибывать!
Услыхав, о чём речь, мама-ослица сразу и успокоилась, и разволновалась.
– Думать об этом не думай! – сказала она Шухлику. – Ты, конечно, герой, но и без тебя найдутся завязчики! И прекрати, пожалуйста, выть по-богатырски, а то душа холодеет!
– Мамочка! – подпрыгнул он в нетерпении, – сообрази, откуда им взяться, этим завязчикам? Много ли охотников искать какие-то пупки незнамо где? Похоже, что на меня вся надежда! Да ты погляди, от одной мысли о таком деле у меня на копытах словно крылья выросли, и уже не вою.
И правда, рыжий ослик так преобразился, взбодрился – вылитый конёк-горбунок или, скорее, сивка-бурка. Чуть ли искры из ноздрей не посыпались!
– Не знаю, не знаю, – вздохнула мама. – Боюсь тебя снова потерять. Вечно ты влипнешь в какую-нибудь историю. Ну, может быть, отпущу. Только если вместе с садом Шифо.
Шухлик поскакал возмущённым галопом, разбрызгивая дождевую грязь. Куда это годится – идти на подвиг всем табором, как цыгане?! Да что тут поделаешь – слово мамы сильнее здравого смысла!
Хотя это счастье, когда можешь слушать мамины слова, пусть и не всегда разумные.
Кое-что о пупках
А у пруда как раз уже собрался «табор» – всё садовое население. И каждый норовил чего-нибудь присоветовать. Все оказались большими знатоками по части пупков.
– Плёвое дело! – хорохорился лис Тулки. – Мы с лисонькой Корси пупков отведали – не счесть! Особенно куриных!
Тушканчик Ука быстренько вязал на своём длинном хвосте затейливые узелки, приговаривая:
– Раз пупок! Два пупок! Сколько надо, столько и завяжем!
– Что касается пупков, то я их видела-перевидела! – стрекотала сорока Загизгон. – Встречаются коварные! Иной раз залетишь ненароком, так и не знаешь, как выбраться.
И жаворонок Жур поддакивал:
– Ужасные бывают! Если плохо завязан, утягивает слабую птичку неведомо куда.
– Какая чепуха! – возмущался от души сурок дядюшка Амаки. – За мою жизнь столько нор выкопал, а пупков не встречал! Да вон и кроты то же самое скажут! Верно говорю, братья-кроты?
Однако кроты не спешили соглашаться. Шушукались меж собой, перемигивались. Наконец, кротовый старшина вышел вперёд.
– Верно-то оно верно, да не так, чтобы очень верно. Смотря что считать пупком и как его понимать…
Черепаха