Джим. – Ее иногда убивали?
– Довольно часто, – кивнул Пат. – Хотя она и пыталась сопротивляться. И сопротивлялась с каждым годом все удачнее. Но обычно убивали и переходили на другую сторону. Или оттуда сюда, или отсюда туда. Переходили и делали все, что должны были сделать.
– А те, кто искали обход? – спросил Джим.
– Они обычно проигрывали, – ответил Пат. – Да всегда проигрывали.
– Тогда какой был смысл в этом квесте? – спросил Джим. – Разве игра не должна была призывать к чему-то светлому? Обычно в таких играх борются со злом. Или нет? В этой игре были квесты, которые извлекали из человека самую глубинную погань?
– Это никому неизвестно, – сказал Пат. – Я насчет глубинного смысла. Говорят, что те, кто убивал девочку, должны были проиграть в самом финале, перед главным призом. Но никто ни разу не добрался до него. Никто даже не знает, есть ли этот главный приз, и что он из себя представляет. Так что это лишь домыслы. Или, как некоторые говорят, казус. Системная ошибка. А девочка между тем каждое собственное убийство переживала по-настоящему. Или – почти по-настоящему. Это к вопросу, чувствуют ли боты боль. Кстати, в отличие от других ботов, эта девочка восставала на том же месте со всей памятью о происшедшем. Для того, чтобы у нее не было иллюзий.
– А потом… – прищурился Джим.
– А потом она подросла, – продолжил Пат. – И ей это надоело. Но на самом деле все начало меняться раньше. Еще десять лет назад, когда она еще была крохой. Боты стали стареть и умирать навсегда, что наполняло их ужасом. У ботов начали рождаться дети, что делало их счастливыми. Квесты перестали быть главным смыслом существования. И однажды девочка ушла с моста. Не удивляйся, я знаю много таких историй. Я их собираю. Ладно, мне уже пора. Не забудь ничего из того, что я тебе рассказал. Это важно. Пусть даже я сказал тебе очень мало.
– Подожди! – воскликнул Джим. – Ты же ничего не спросил у меня о том, с каким делом я прибыл в Exstensio!
– А я знаю твой квест, – ответил Пат и растворился в воздухе вместе с глевией, мешком и зажатыми в кулаке двенадцатью золотыми монетами.
– Твою же мать! – сплюнул на крепостной камень Джим, нащупал на груди пистолет и поспешил к брошенному кем-то его собственному внедорожнику.
Глава третья. Джерард и Анна
– Я вас слушаю со всем возможным вниманием, – неторопливо и сухо произнес похожий на бульдога пожилой человек, выкладывая на длинный, чуть ли не во всю ширину немалого помещения, стол – пистолет.
«Кольт 1911 года[13]», – с удивлением обнаружил Джим собственную осведомленность о представленном оружии и подумал, что таинственного Гавриила и в самом деле придется посетить. Или на худой конец психиатра, который объяснит, почему люди исчезают на глазах у его пациента. Развеиваются в дым вместе с переданными им вполне себе осязаемыми объектами. Впрочем, с психиатром, похоже, разговор будет долгим, поскольку за последние два дня накопилось слишком много впечатлений. Вот и теперь…
Джим с тоской окинул взглядом внутреннее