сих пор помню каждое бабушкино слово, ее грустное лицо. Она любила свою сестру. Сознаюсь, что частенько вспоминаю об этой несчастной девушке. Господи, она и жизни-то не видела, всего восемнадцать лет. Жаль, бедняжку, – я сочувственно покачала головой.
– Да, – вздохнула Сима, – я тоже ее вспоминаю. Наверное, она была слишком впечатлительной натурой, и вся эта процедура ночного гадания явилась для нее губительной. Сердце не выдержало нервного напряжения. Уж не знаю, правда ли там, в зеркале появляются какие-то образы или это плод нашей фантазии и безумного ожидания увидеть чудо, но только у меня раньше никогда не возникало желания гадать. Еще в детстве, где-то там, – она прижала пальцы к виску, – выработался своеобразный запрет.
– У меня тоже, – тихо сказала я. – Хотя девчонки в институте, да и на стройке потом постоянно гадали, особенно на Святки. Они к этому относились проще, как к развлечению. А мне сразу вспоминалась Лизавета и всякая охота гадать пропадала сама собой.
Мы обе задумались.
– А, может, это бабушка все специально придумала, чтобы предостеречь нас от желания искушать судьбу? Говорят, большой грех – пытаться заглянуть в будущее. Ты так не думаешь? Зачем заранее знать, что там впереди? – спросила Сима и, не дождавшись моего ответа, вышла на кухню. Вернулась она с двумя маленькими рюмочками и пузатенькой бутылочкой на подносе. – Давай-ка лучше выпьем коньячку. Что-то мне не по себе, – она зябко повела плечами. – И гадать сразу расхотелось. Может, отложим это дело до каких-нибудь других времен? Мы с тобой уже давно не девочки, перескочили этот возраст, и страдать нам нечего. Жили, как будто, неплохо. Что это на меня нашло? Словно подтолкнул кто, – она запрокинула голову и одним глотком выпила коньяк. – Да и то верно, если правду сказать, нам грех жаловаться. Замужем мы побывали, и сейчас вниманием не обделены. Женщины мы еще молодые и красивые. Столько всего интересного есть в жизни? Зачем лишнее ярмо на шею надевать? Это всегда успеется. Тебе что, так хочется стоять у плиты, ловить каждый шорох за дверью, выслушивать бесконечные упреки и стирать грязные носки?
Я не ответила и лишь возмущенно посмотрела на сестру, до невозможности округлив глаза.
– Вот-вот, на фига они нам приснились со своими радостями? Нам и так хорошо. Правда? По моим наблюдениям, настоящие мужчины, подобно динозаврам, давно перевелись. Сейчас выходить замуж практически не за кого, – уверенно добавила Сима, морщась от лимона. – Однако не отпускает меня эта история с нашей Лизаветой. А ведь было еще и продолжение. Соня ты помнишь?
Я утвердительно кивнула головой и налила нам коньяк. Мы молча выпили, хотя но в этот раз я даже не почувствовала его вкус.
– Да-а. Зря мама сердилась. Нам бы всем внимательно тогда послушать бабушкин рассказ. Отчего мама называла его полным бредом? А потом и вовсе стала считать, что бабушка выжила из ума. А мне так не кажется. Думаю, разум ее до последнего дня был таким же ясным, как сейчас у нас с тобой. Только вся эта