выгребать, вроде убитой квартиры от покойных родителей-алкашей. Это ещё не всё, ваше поколение успеет натворить дел. Да вы должны упасть перед нами на колени и просить прощение, как промотавшийся отец перед сыном. Но, нет, вы продолжаете учить, наставлять, натаскивать жить собачьей жизнью, которой живёте вы. Когда есть конура и миска еды – это не достоинство, а достаток. Для вас у меня есть горькая насмешка. Вы до конца не ведаете, вы не знаете. Уже ваши идиотизм, попустительство и раболепие дают первые побеги. Подрастает целое поколение, ненавидящее вас и ассоциирующее с этой страной. Их ненависть не погасить лживыми победами в Крыму, на Олимпиадах и в прочих многоходовках. Вместо всего – они объявляют эндшпиль! Они подобьют на бунт младших, и уже это будет не мирный митинг против воров, а кровавая бойня, месть поколению, за допущенное непотребство. Чёрный хохот пролетит по всей стране, а на утро проснутся немногие. Ваша вина – это преступление, святотатство против самого сокровенного, что есть у человека. Преступление против его будущего, против потомков. Чёрный хохот пролетит по всей России и окрасит в багрянец крови ваше раскаяние.
Отличная и зловещая речь, Анатолий Бодрин! Правда, я её вслух не произнёс: ни тогда, ни сейчас. Мой конфликт с комиссией закончился, куда прозаичнее: им удалось вывести меня из себя, а я послал их по известному мужскому адресу. Этот же кровожадный монолог я придумал уже после, помахав кулаками, прокручивая ситуацию. Какая всё-таки наивность запряталась в воинственной браваде! Наивнее только женские любовные романы, которые пишут мужчины. Ведь все те, горячие головы, коим предначертано расквитаться с предыдущим поколением, просто интегрируются в общество, занимая места, согласно купленным билетам. На смену отцу, проматывающему свою страну, приходит сын, достойный наследователь. Так по кругу. А гневных речей можно напридумывать сколько угодно, но они не шелохнут общество, спящее вечным сном. Сейчас же, оглядываясь на себя, на время и окружение, понимаю, что у меня не было никакого шанса закончить филфак.
Но счастье не в этом. В этом даже нет минимального удовлетворения для меня. Кто-то говорил мне о том, что счастье для мужчины: принятие Бога в сердце и вечная троица: дерево, сын, дом. Вместо дома у меня будет милый и уютный бетонный куб в наследство, детьми в моей жизни даже не пахнет, лишь только иногда просыпается ненависть к особо назойливым личинкам. Как я подобного натерпелся во время своей работы в сфере обслуживания! Ненавижу детей, но, конечно же, больше родителей, которые во вред окружающим, души не чают в своих отпрысках. Что же касается дерева, то оно – есть, я его успел посадить. Огромное и раскидистое дерево сомнений в моей голове, дающее сочные плоды противоречий. Мне кажутся они ярко-оранжевыми, намекая своим окрасом, как ядовитые рыбы в океане, что эти фрукты не прочь отравить мою жизнь.
Остаётся только поиск Бога. Но боюсь, что если возьмусь за такое дело, то найду либо себя самого в том же агрегатном состоянии, что и сейчас,