попытался жестами привлечь к себе внимание, но, поняв бесполезность своих действий, прокричал, – Лука Лукич! Лука Лукич! Я по делу! Найдите минутку, выслушайте!..
– Что, сударь раскричался, вишь – человек занятый. Какое такое дело? – хозяин барки уверенно спустился по шаткому траппу на пристань, придерживаясь за натянутый канат.
– Какое дело торговое али государственное? Пошлину я оплатил сполна, как положено. У меня завсегда всё чин чином.
– Лука Лукич, дело моё сугубо личное. Возьмите меня до Москвы пассажиром, я оплачу, отдам всё, что имею, – Жак достал из кармана помятые банкноты.
– В Москву говоришь. Спрячь, сударь, свои бумажки, не к чему они мне, не велика прибыль. Пассажиров не вожу, для грузов места мало.
– Лука Лукич, посочувствуйте, войдите в положение, одна надежда на Вас.
– Нарассказывали уже про доброту мою, а я не добрый и не жалостливый. Да знаешь ли каков путь до Москвы, это ж тысячу вёрст, через Ладожское море, по Волхву и Ильмень-озеру, по речушкам и каналам, на парусах или вёслах. Бывает на лямках супротив течения, да волоком через пороги. До Волги от сель далече, а по Волге и Клязьме – ещё сколь… Путь долгий и опасный, не всяк выдюжит. Бывает что, и разбойники балуют. Стрелять-то умеешь?.. Вижу. Умеешь. Из господ, вижу, будешь… – После расскажешь о себе, путь долгий.
– Берёте, Лука Лукич?
– Пассажиром не возьму, а вот работником, то бишь матросом, беру. Ты, я полагаю, грамотный, будешь в торговле помогать, больно не люблю я с бумагами возиться.
– Выбора у меня нет, Лука Лукич.
– Будешь стараться и к делу с душой относиться – вознагражу по прибытии. А пока питание из общего котла. От любой работы отказа быть не должно, я сам иногда в лямку впрягаюсь. Вещи где твои? Вещей я не вижу. Что, совсем гол, как сокол?
– Вещи имеются, в гостинице. Багаж не велик, места много не займёт.
– Тогда поспешай, сударь, через пару часов отправляемся, благо ветер переменился.
– Спасибо Вам Лука Лукич.
– Спасибо после будешь говорить, сначала до места дойти бы.
– Я мигом, я быстро.
Жак старался поспеть вовремя и уже не обращал внимания на изогнутые дугой мостики, перекинутые через каналы и протоки, на красивые чугунные ограды и мраморных львов, установленных на парапете набережной, на вывески, на коробейников-лотошников, зазывающих шутейными прибаутками покупателей.
Собрав вещи, Жак подошёл к приказчику гостиницы,
– Уважаемый, я съезжаю. Имею к Вам просьбу. Могу ли я рассчитывать на часть денег из той суммы, что я оплатил вперёд вчера?
– Да, разумеется, непременно, – приказчик взял из кассы трёхрублёвую банкноту и отдал Жаку, – Возьмите все. Вы и так пострадали. Они вам нужнее.
– Мерси, спасибо, – и Жак поспешил на пристань, где его ждало трудное и долгое путешествие.
В начале сентября барки, пройдя по Клязьме, причалили к пристани в Мытищах. Лука