а его кафешка как раз там и находится. Ну и видок у тебя, байкер, -хохотнула девушка.
*
Глава шестая
Мы с тобой одной крови…
Пообещав скоро вернуться, Шира оставила меня у дверей кафе «Бак на звезде». Дверь была выдержана в стиле фантастических фильмов шестидесятых годов. Подсвеченные створки с писком разошлись, и я оказался в помещении очень похожем на капитанский мостик из классического сериала «Star Trek». Посетителей было мало, больше всего внимание привлекала дружная компания за ближайшим к бариста столом. К слову, тот и сам увлечённо болтал с друзьями, но едва я вошел в зал, как тут же вернулся за стойку.
Я пытался вспомнить, что находится на этом месте в моём бывшем…, в мире Морлоков, блин, всё никак не могу определиться, как называть ту, иную реальность.
– Вы определяетесь с выбором или просто задумались? – Приятный голос кофейного бармена вернул меня на «капитанский мостик» из космоса воспоминаний.
– Простите, мне американо с сахаром, пожалуйста. И послаще.
– Сладким как грех да-а-а, понимаю, хотя грех слово не люблю, да и сладкий с ним никак не сочетается.
– Вы…, ваше имя Блэкоф?
– Ну, я бы не сказал, что это имя, которое мне дала моя матушка, но в миру меня знают таким, – протягивая мне чашку с зелёным, стилизованным изображением звездолёта ответил Блэкоф. – Вы же здесь, как я пониманию будете пить? Или всё-таки нужно было в стаканчик?
– Здесь, благодарю. – Присев за соседний с компанией столик я, смакуя напиток, занимающий почётное второе место после чая, в рейтинге моих фаворитов, согревающих как душу, так и тело, принялся рассматривать рисунок. Что-то очень знакомое казалось в очертаниях звездолёта. Версию с Энтерпрайзом я отбросил сразу. Здесь был образ знакомый с детства, образ, ломающий стены склепа взрослой души и выводящий в сад, где ты бегал в шортиках и майке, забывая о еде, забывая о времени. Не думая о времени, времени которое с неумолимостью быстрины в реке несёт тебя прочь от берегов беззаботности. И снова я вспомнил свой стих, что-то слишком часто в последнее время я о них вспоминаю:
У каждого в душе есть,
ступени истёртые,
сорняком поросшие,
ведут они в
парк заброшенный,
где краска на лавках
с лучами флиртовала,
дорожки, где
золотистый песок украшал,
клумбы жизнь источали,
а деревья богам
пятки щекотали…
Новый глоток кофе прогнал амнезию как пса оскалившего клыки, инкрустированные в пену, вокруг морды. Это же звездолёт «ЗАРЯ» – Звездолёт Аннигиляционный Релятивистский Ядерный. Боже, как же я мог забыть об этой любимой поколениями диалоги Ричарда Викторова, человека который подарил вселенной кинематографа три прекрасных планеты – «Москва-Кассиопея», «Отроки во вселенной» и «Сквозь тернии к звёздам». Даже, если опустить перечень наград, которые снискали эти шедевры, они навеки останутся в сердцах поколений, которые еще помнят каково это жить среди людей, а не