удивилась:
– Господи, это ведь Тим! И точно к назначенному сроку!
Джордж Саттер подошел к супруге и выглянул в окно. Верно, машина Тима. Усмехнувшись, мужчина вернулся к барной стойке. Званые вечера, которые устраивала жена, считались событиями значительными, а этому вдобавок предшествовали недели тщательной подготовки. И почему Джулия так боялась, что никто не явится? Психоз стал настолько часто повторяться, что пора бы подобрать ему название.
Вот приехал Тим Хамнер. Причем вовремя. Странно. Парень – из третьего поколения богатой семьи. По меркам Лос-Анджелеса – у него «старый капитал», а значит, денег у него много. Он посещает только те вечеринки, на которых сам хочет побывать.
Архитектор Саттеров, наверное, закрутил роман с бетоном. Квадратные поверхности, прямые углы и прихотливые садовые прудики. Справа особняк смотрелся как традиционная вилла стиля «монтерей» – белые оштукатуренные стены и красная черепичная крыша, а слева – как норманнский замок, магическим образом перенесенный в Калифорнию. Для Лос-Анджелеса – ничего необычного, но приезжие с востока дивились. Дом Саттеров находился вдали от улицы, как и предписывалось отцами города для этой части Беверли-Хиллз, причем на таком расстоянии, что высокие пальмы, казалось, не имели к зданию никакого отношения. К главному входу, изгибаясь огромной петлей, вела заасфальтированная аллея. У крыльца выстроились восемь проворных слуг, в красных куртках, помогавших с парковкой.
Не заглушив мотора, Хамнер вылез из машины. Взвизгнул автоматический напоминатель. В другое время Тим не преминул бы огрызнуться, в весьма крепких выражениях пожелав своему механику заработать геморрой, но сейчас не обратил на визг внимания. Смотрел он мечтательно, рука похлопала по карману, затем прокралась внутрь. Слуга-парковщик помедлил в нерешительности – на чай обычно дают только перед отъездом. Но Тим, не спеша и с отсутствующим видом, прошествовал мимо него, и парень двинулся к «мерседесу» исполнять свои обязанности.
Хамнер посмотрел вслед юнцу в красном. Интересуется ли он – или какой-нибудь его ровесник – астрономией? Эти ребята здесь почти всегда либо из Лос-Анджелесского университета, либо из университета Лойолы. Может быть, хотя вряд ли… Его рука то и дело как бы случайно залезала в карман – ощутить, как шуршит под пальцами телеграмма.
Огромные двойные двери были распахнуты настежь. Тим вошел в гигантский холл особняка. Вестибюль отделяли от остальных помещений высокие арки, выложенные по краю красным кирпичом, – намек на стены между комнатами. А пол во всем доме был одинаков: коричневая кафельная плитка с яркими мозаичными узорами. Из двух сотен ожидавшихся гостей прибыло не более дюжины. Они сгрудились у барной стойки и весело и оживленно беседовали – чуть громче, чем следовало бы. Люди казались затерянными в этом громадном пространстве, где были расставлены столы с вышитыми скатертями, на которых горели свечи. Слуг в униформе было почти столько же, сколько и приглашенных, но таких мелочей Хамнер не замечал – он вырос в подобной обстановке.
Джулия Саттер отделилась от группки гостей и бросилась Тиму навстречу. В уголках