спасти их.
– Здесь – не можешь. Но мир больше, чем Аттан и Хайр, больше, чем земли вокруг долины Аиберджит. Как мост держится на многих опорах, так и мир… Тебе нет дороги в Аттан, тут уж мы с тобой ничего не сделаем. Ты нарушил равновесие, явившись сюда незваным…
– Но ты же сказал, что ждал меня!
– Незваного. Я не сомневался в тебе.
– И за это – кара?
– Так уж все устроено. Ты должен был прийти. И должен был прийти самовольно. Потому что ты – это ты, а судьба человека соответствует его свойствам. Но то, что сделано против воли Судьбы, хотя бы и с ее попущения…
– Если Судьба – это все, что бы со мной ни случилось, как я могу сделать что-то против ее воли?
– Ее воля в том, чтобы уступить тебе и покарать твое своеволие. Часто только своеволием и карой за него движется жизнь.
– Ты – кто?
– Я Сирин. Разве я назывался когда-нибудь вестником радости? Я только объясняю, что нужно делать, а выбор – за тобой. Спроси своего брата. Он кое-что знает об этом.
– Я спрошу его. Но ты – объясни мне, что я должен, что я могу сделать, если известно уже, что мои любимые умрут, и дети мои умрут, и царство мое поразит мор, и где я должен быть в это время, и куда мне идти?
– Я объясню, но ты помни: на эту дорогу ты вышел сам, никто не гнал и не манил тебя. А вышел, так иди. Помнишь свой сон об огне и тени?
– Ты знаешь?
– Я сам сочинил его. Он сбудется, как – не знаю. Но это – помощь тебе в дорогу. Судьба не оставит тебя. Иди и помни: пока ты в пути, ничто не совершится окончательно. Где-то очень далеко, отсюда даже я не увижу, стоит другая опора моста.
– Хотя бы скажи, в какую сторону мне идти?
Сирин покачал головой.
– Это мне неведомо. Даже здесь, сейчас, я не могу направить тебя. Это – Храм тысячи врат. Два человека не вошли и не вышли отсюда одной и той же дорогой.
– Благослови меня… – Эртхиа в изнеможении опустился на колени. – Я…
– Да, ты уезжал из дома ненадолго, и не простился со своими так, как надо прощаться навек. Ну, считай это хорошей приметой.
Сирин положил ладони ему на голову.
– Теперь иди.
– Ты совсем другой в этот раз, – прошептал Эртхиа.
– Я совсем другой, – согласился Сирин, убирая руки. – Иди.
Эртхиа поднялся.
– Это важно, каким путем я выйду из Храма?
– Важно.
– Но здесь только один коридор.
Сирин всплеснул рукавами. Туман, взвихрившись, клубами пополз вниз, открывая стены, и Эртхиа увидел между каменных лиц черные провалы.
– Храм ведь не всегда такой, – догадался он.
Сирин кивнул.
– Ну, я пойду, – приказал себе Эртхиа и скользнул в ближайшую к нему щель в стене. Не успел он сделать и нескольких шагов, как стены прянули в стороны, и перед Эртхиа открылся залитый золотым светом многооконный зал. Окна, широкие, от пола до потолка, исходили светом, как будто прямо за ними, за каждым, стояло отдельное солнце.
Эртхиа