о том, что можно бросить Марью и уйти, можно даже Юльку забрать. Нет, на это я не пошел бы ни за что – она идеальная мать, ничего не скажешь, да и дома у нас всегда все хорошо, Марья обожает готовить, с удовольствием что-то изобретает, удивляя меня. И потом – столько лет терпеть стирку моей пропитанной потом грязной формы – это тоже не каждая смогла бы. Нет, я не могу уйти от нее, и дело даже не в комфорте, дело в другом – люблю я ее. Мой пьяный мозг отказывался воспринимать ситуацию, отказывался подсказывать выход или что-то еще в этом роде.
В окне кухни горел свет – значит, Марья не спит, ждет. Я никогда не понимал этой ее привычки дожидаться меня в любое время. Но жена ни разу за все время брака не легла спать до того, как я вернусь домой, сидела на кухне с чашкой чая и книжкой и ждала. И я всегда знал, что в любое время дня и ночи, если я возвращаюсь откуда-то, войдя в квартиру, обнаружу эту картину – моя жена за столом на кухне ждет меня. Внутри что-то дрогнуло, и закралось сомнение – а не обознался ли я сегодня? Может, и не Марья это была вовсе? Иначе как объяснить вот этот свет в кухонном окне?
Она открыла мне дверь, молча принюхалась, уловила запах «первака» и также молча ушла в спальню. Это тоже ценное качество – не устраивать разборки на пороге с выпившим человеком, а перетерпеть до утра и там уж… Я завалился в зале, включил телевизор, но ничего почти не увидел, сразу проваливаясь в сон.
Наутро возле дивана стоял пакет с соком и бутылка минералки. Ого! А ведь Марье на сутки сегодня, я это знал… Надо же, не поленилась, в ларек с утра пораньше сходила, знала, что весь день умирать буду. Я вообще отказывался теперь что-то понимать – не вязалось это все с картиной, подсмотренной в супермаркете.
…Я лежал на диване и дремал, отходя от вчерашнего, когда вдруг раздалась трель мобильного. Не моего – Марьиного. Забыла, видимо, прособиралась и забыла телефон на полке у зеркала. Проклятый звонок мешал, пришлось встать и ответить:
– Да!
В трубке молчали.
– Ну, говорите, что хотели! – рявкнул я, страдая от головной боли, но невидимый абонент передумал и отключился.
Я машинально залез в меню «Принятые вызовы», как делал всегда со своим телефоном, и увидел только одну букву – «Д». Больше ничего. Обычно Марья писала реквизиты целиком, да еще картинку добавляла какую-нибудь, а тут – ничего, только это вызывающее «Д». Головная боль улетучилась, я вернулся на диван и принялся внимательно изучать записи в мобильном телефоне жены, чего прежде не делал никогда. Стоп! А ведь она никогда и не расстается с ним, никогда не выпускает из рук, и вот сегодня просто забыла… Ничего нового, кроме вот этого самого «Д», я больше не нашел, ни одного неизвестного мне имени. Набрав номер, я услышал чуть хрипловатый мужской голос:
– Да, Машуля! Ты где?
Я чуть было не ответил в рифму, но сдержался, бросил трубку.
Буквально через час вдруг появилась Марья в медицинском синем костюме и накинутом поверх него пальто, влетела в квартиру, заметалась по коридору.