Они не стали интересоваться ее содержимым.
– Так, значит, ты считаешь, что его смерть была бессмысленной? – спросил у меня доктор Голан.
Я лежал на кушетке, уставившись на расположенный в углу комнаты аквариум, в котором описывал медленные ленивые круги его единственный обитатель – золотая рыбка.
– А у вас есть идея получше? – поинтересовался я. – Какая-то сногсшибательная теория, о которой вы до сих пор мне ничего не сообщили? В противном случае…
– Что?
– В противном случае все это пустая трата времени.
Голан вздохнул и ущипнул себя за переносицу, как будто пытаясь унять головную боль.
– Я не имею права строить умозаключения относительно того, что могут означать последние слова твоего дедушки, – произнес он. – Имеет значение только то, что думаешь об этом ты.
– Мне надоел весь этот психотреп, – взвился я. – Какая разница, что я думаю? Имеет значение только то, что это означает на самом деле! Но я думаю, что мы этого никогда не узнаем. А значит, это не имеет вообще никакого значения. Накачайте меня таблетками, выпишите счет, и давайте с этим покончим.
Я хотел, чтобы он разозлился и начал спорить, настаивая на том, что я ошибаюсь. Вместо этого он сидел с непроницаемым лицом и барабанил ручкой по подлокотнику кресла.
– Похоже, ты сдался, – наконец произнес доктор. – Я разочарован. Мне казалось, ты из тех, кто борется до конца.
– Вы просто плохо меня знаете, – ответил я.
У меня не было ни малейшего желания устраивать вечеринку. Но я понял, что мне от нее не отвертеться, как только родители начали толсто намекать на то, какими скучными и унылыми обещают быть предстоящие выходные, в то время как все мы знали, что в субботу мне исполнится шестнадцать лет. Я умолял их обойтись в этом году без празднования, потому что, в числе прочих причин, я не знал ни одного человека, которого хотел бы пригласить. Но родителей беспокоило то, что я слишком много времени провожу в одиночестве. Они были уверены, что общение с людьми оказывает целительное воздействие на больную психику.
– Наравне с электрошоком, – напомнил я им.
Но мама не упускала ни одного, даже самого незначительного повода устроить вечеринку. Однажды она пригласила друзей на день рождения нашего попугайчика. Отчасти это объяснялось тем, что она очень гордилась нашим домом. С бокалом вина в руке она водила гостей из комнаты в комнату, пространно восхваляя гений архитектора и рассказывая страшилки о возведении этого шедевра («Мы несколько месяцев ждали, пока нам привезут из Италии эти канделябры»).
Мы только что вернулись домой после катастрофически безуспешного сеанса у доктора Голана. Я вслед за папой вошел в подозрительно темную гостиную, слушая, как он вполголоса бормочет:
– Как жаль, что мы не отмечаем твой день рождения… Хотя, кто мешает нам сделать это в следующем году?
И вдруг