родился в горах выше линии снега и увидел своего первого человека только пяти лет от роду. Тем не менее Детрит был стражником до самых кончиков своих крючковатых, волочащихся по земле пальцев и всегда поступал соответственно.
– Это запрещено.
Вильям достал свой блокнот и занес над ним карандаш.
– А ты не мог бы объяснить моим читателям почему?
Детрит с некоторым беспокойством огляделся.
– А где енти твои читателя?
– Я имел в виду, что в точности запишу твое объяснение.
Полученное в Страже начальное образование снова пришло Детриту на помощь.
– Это запрещено.
– Итак, я записываю: мне запрещено записывать какие-либо объяснения Стражи… – широко улыбнулся Вильям.
Вскинув руку, Детрит переключил на шлеме маленький рычажок. Едва слышное жужжание стало чуть громче. Шлем тролля был оборудован специальным вентилятором, обдувавшим кремниевый мозг, чья эффективность в случае перегрева резко падала. А в данный момент Детриту нужна была холодная голова.
– Это как-то касается политики, да?
– Гм, возможно. Извини.
Отто, пошатываясь, поднялся на ноги и снова начал возиться со своим иконографом.
Детрит наконец принял решение и кивнул констеблю:
– Пустомент, проводи ентих… двоих к господину Ваймсу. Им запрещается падать с лестниц и все такое прочее.
«Господин Ваймс… – думал Вильям, спеша за констеблем. – Все стражники его так называют. Он был посвящен в рыцари, а недавно стал герцогом и командором Стражи, но его продолжают называть господином. Именно господином, а не каким-то затертым “г-н”. А еще к слову “господин” прибегаешь, когда хочешь сказать что-нибудь вроде: “Эй, господин, опусти-ка арбалет и повернись ко мне, только очень медленно”. Интересно, почему его так называют?»
Вильям не был воспитан в духе уважения к Страже. Стражники не принадлежали к его кругу. Да, они приносят пользу, как, например, те же овчарки, ведь кто-то должен – боги тому свидетели! – поддерживать порядок в обществе, но овчарка должна жить на улице, а не в гостиной. Иными словами, Стража являлась прискорбно необходимым подклассом преступных элементов, частью населения с доходом менее тысячи долларов в год, как их неофициально определял лорд де Словв.
Члены семьи Вильяма и их знакомые нарисовали для себя некий умозрительный план города: вот часть, где живут честные горожане, а вот тут можно встретить преступников. И они были потрясены до глубины души… нет, скорее оскорблены, узнав, что Ваймс ориентируется по совсем иной карте. Он специально проинструктировал своих людей заходить в дома исключительно через парадный подъезд, тогда как всякий здравый смысл подсказывал: слугам подобает пользоваться черным ходом[8]. Воистину, этот человек не ведал, что творил.
То, что Витинари сделал Ваймса герцогом, лишний раз говорило о том, что патриций перестал контролировать ситуацию.
Поэтому Вильям был склонен симпатизировать Ваймсу – хотя бы из-за того типа врагов, которых нажил себе командор Стражи. И в