Виталий. – Что-то нерадостно нас здесь встречают, а, бойцы!
– Ну так, товарищ капитан, – с достоинством ответил старшина с рядом нашивок за ранения, – что нас с радостью-то встречать, знают – не будем мы их обнимать
Громкий хохот на несколько секунд заглушил звуки выстрелов и разрывов.
– Так, мужики… – Офицер посерьезнел. – Отсюда надо выбираться, не дай бог, накроет – останемся здесь и победы не увидим.
– Подъем, бедолаги, хорош курить! – Старшина взял в руки автомат. – Командуйте, товарищ капитан.
Огонь был не просто плотным, а сплошным, пули, казалось, летели отовсюду. Из замурованных окон, бойниц, врытых самоходок, из воронок и наспех прорытых окопов неслись на бойцов тысячи смертоносных жал. Остатки некогда непобедимой армии сражались с самоубийственным отчаяньем, словно надеясь на какое-то чудо, которое произойдет, если они смогут продержаться еще несколько дней.
Но вместо этого наша артиллерия обрушивала на головы обороняющихся сотни снарядов, методично уничтожая все, что могло послужить даже крохотным участком обороны. Улицы и площади были густо покрыты ямами, разбитыми зенитками, пушками, танками и телами убитых.
Все понимали, что победа – вот она, рядом, в паре километров. Она все чаще и чаще проступала сквозь клубы дыма, трансформируясь в огромный купол… купол Рейхстага. Здание немецкого парламента превратилось для советских солдат во дворец Победы, в символ мира, начала новой жизни.
– Командир, впереди пулемет, метров сто до него, – шепнул Иван.
– Вижу. – Виталий выплюнул попавший в рот кусочек камня. – Рассредоточиться!
Бойцы разведроты растворились среди подбитой техники и обломков стен.
Лежа на спине за метровым каменным обломком, и осматривая в бинокль здание справа, Виталий мысленно перекрестился и прошептал:
– А здесь ни земли, ни воды…
– Что, командир? – Иван повернулся к ротному.
Из раскуроченного окна дома метрах в двадцати показался ствол автомата.
– Я говорю, ни зем…– Капитан резко вскочил и накрыл собой бойца.
Щелчок выстрела растворился в непрекращающемся грохоте боя.
– Мужики, ротного ранили!
– Уносите командира, санитаров сюда!
Это уже кричал старшина. Как самую большую ценность, бойцы на руках унесли истекающего кровью офицера в подвал и бережно уложили на тут же снятые с себя телогрейки.
– Командир, командир!.. – Иван, не скрывая слез, стоял на коленях перед Виталием. – Ты чего это собрался делать?! Меня в третий раз спас, я с тобой рассчитаться должен, нельзя тебе умирать.
– Ни земли, ни воды… – с трудом прошептал Виталий.
– Так сейчас найдем, сей секунд!
– Не надо, послушай, – каждое слово капитану давалось с огромным трудом, – обещай, что выполнишь.
«Да ить я тебя сейчас под пень закопаю, ишь, умирать он собрался. Мы тебя не для того спасали, лейтенант, чтобы ты нам псалмы похоронные пел», – прозвучал вдруг в тишине хриплый голос Лешего, который слышал, похоже, лишь