сборным пунктом для представителей старого и нового общества и посещался самыми видными представителями всех партий. По большей части все эти расходы брал на себя Барра, хотя он выдавал неохотно чистыми деньгами, в которых он сам зачастую нуждался. Но он охотно платил натурой и своим влиянием доставлял своим подругам многие приятные удобства.
Таково было положение Жозефины де-Богарне, и таковы были ее отношения к сластолюбивому директору в то время, когда она познакомилась с генералом Бонапартом.
Многие хотели придать первой встрече Наполеона и Жозефины поэтический ореол и для этой цели придумали легенду об юном Евгении, который не хотел расстаться со шпагой своего отца, когда был отдан приказ всем жителям Парижа выдать находившееся в их владении оружие. К сожалению, этот красивый рассказ грешит неправдоподобностью. Наполеон уже знал Жозефину раньше 14 Вандемира, того дня, когда был отдан приказ о выдаче оружия. Он до этого часто видал ее у мадам Тальен, у Уврара и у Барра и, значит, не мог быть так поражен ее появлением, когда она посетила его после этого события с целью поблагодарить его за то, что он был так добр и оставил ее сыну отцовскую саблю[12].
Итак, взоры Наполеона и Жозефины встретились в первый раз в элегантном салоне Терезии, по всей вероятности, в месяце Брюмера (в ноябре 1795 года). Среди многих изящных, одетых в греческие туалеты дам молодому генералу особенно приглянулась грациозная креолка с темными красноватого отлива волосами и с мечтательными глазами в тени длинных, густых ресниц. Будучи далеко уже не первой юности, она, тем не менее, умела очень искусно скрывать следы опасного для уроженок юга тридцатитрехлетнего возраста. Наполеон, храбрый на поле битвы и робкий в салоне, втайне преследовал ее горящими взглядами. «Хотя я и не был нечувствителен к женским чарам, – говорил он позднее на острове Св. Елены, – но до сих пор (до его встречи с Жозефиной) я не был избалован женщинами. Вследствие моего характера я был невероятно робок и застенчив в обществе женщин. Мадам Богарне была первая, которая немного ободрила меня. Однажды, когда я был ее соседом за столом, она наговорила мне много лестных вещей по поводу моих военных способностей. Эти похвалы опьянили меня. Я после этого говорил только с ней и не отходил от нее ни на шаг. Я был страстно влюблен в нее, и наше общество давно уже знало об этом, прежде чем я осмелился сказать ей первые слова любви».
Жозефина овладела им всецело. Она вскружила голову молодого генерала своим изяществом, всем своим обворожительным существом, своим мягким мелодичным голосом и кротким взглядом своих прекрасных глаз. Аромат ее волос, завитых на этрусский манер, матовая белизна ее голых плеч и рук, украшенных золотыми обручами, до того одурманивали его, что Жозефина де-Богарне казалась ему совершеннейшим идеалом женщины. При этом она была богата и знатна: виконтесса! Он не видел и не знал, что за этим внешним блеском было скрыто много изъянов. Он видел только ее, очаровательницу,