фотографию и говорите, что отыщете его к четвергу.
Я не стал поправлять ее, хотя вовсе не обещал к четвергу уже закончить поиски и сдать работу. Наверное, следовало бы.
– Мои контакты вам дала Олеся Бойнич, – сказал я вместо этого. – Вы могли бы спросить у нее, смог ли я ей помочь и можно ли мне доверять.
– Но у меня особая ситуация! – возмутилась Марина. – Да, вы отыскали ее собаку, но в моем случае все намного сложнее! Поймите, я просто хочу быть уверена в том, что ваш профессиональный уровень достаточен, чтобы мне помочь.
Почти все мои клиенты свято убеждены в том, что их ситуация – особая. И все ошибаются. Меня сложно удивить, зато вполне можно разозлить. Я не самый сдержанный человек в мире.
– По крайней мере, вы могли бы показать мне что-нибудь из того, что умеете, – с обидой добавила она. – Олеся сказала, что вы экстрасенс… Не знаю, чашку хоть подвигайте.
Наверное, я мог бы пропустить это мимо ушей. Глупость и бестактность – не такие уж страшные преступления.
Кофе в моей чашке оставалось на донышке. Я отставил ее и принялся аккуратно складывать бумажную салфетку – пополам, еще раз пополам и еще. Это плохая привычка, но, когда мне нужно сосредоточиться и успокоиться, я всегда верчу что-нибудь в руках.
– Этого вы тоже не можете? – не унималась Марина. – Не знаю тогда… карты Таро? Сеанс гадания на кофейной гуще?
Я знаю, что это не оправдание, но у меня был действительно плохой день. Больше всего на свете я хотел попасть домой. Я так вымотался, что в меня уже не лезла еда. Я мерз – не от холода, от усталости. И ругал себя за то, что согласился приехать. В таком состоянии меня не следует подпускать к другим людям. Ради их же блага.
Мне следовало извиниться и слинять.
Будь я немножко умнее, я наверняка нашел бы способ вежливо отделаться от зарвавшейся клиентки, забрать предоплату и поехать домой спать.
Вместо этого я закрыл глаза, чтобы не отвлекаться на посторонние вещи, и почти сразу увидел то, что было пригодно для гадания в значительно большей степени, чем кофейная гуща. Во всяком случае, для моего гадания. Он был совершенно незаметен под волосами – короткий, как выдох, белый шрамик чуть повыше Марининого виска. Его невозможно было обнаружить, расчесывая ей волосы или гладя по голове, и даже чуткие пальцы массажиста вряд ли отыскали бы его.
Маленький.
Такой маленький, что легко было вообразить, что его на самом деле не существует. Крошечная штучка, штрих на коже головы, перечеркнувший пару десятков волосяных луковиц. Фигня какая-то в самом деле – если смотреть со стороны. Но для Марины он все еще оставался свежим ожоговым рубцом, постоянно растущей дырой, которую не получалось заткнуть ни хорошей работой, ни квартирой, ни детьми. Для меня он был больше внешнего долга Великобритании.
Ты ведь знаешь, о чем я говорю, правда?
Давай попробуем вместе решить одну простую задачку. Дано: каждая третья женщина в мире была избита мужчиной, с которым живет, хотя