от всего того кошмара, что происходит снаружи, чтобы устроить тебе твое личное, персональное «однажды».
Однажды ты узнаешь, что носишь слишком короткую юбку, слишком громко смеешься, слишком много болтаешь. Однажды тебя убедят в том, что у тебя неподходящие друзья, что ты обязана сидеть дома и не должна иметь собственных денег, а если ты не согласна с этим, значит, «ты все это время строила планы, как бы от меня избавиться!». Однажды тебе скажут, что ты сама во всем виновата, что ты истеричка, постоянно врешь и провоцируешь своего мужчину. А чтобы ты лучше усвоила все это, тебя накажут.
После того как это произойдет, ты больше никогда не будешь в безопасности.
Ты можешь попытаться уйти. Ты можешь сменить квартиру, имя, номер телефона, адрес офиса и образ жизни, вот только себя саму так просто не поменяешь. Мы не можем сдать себя по гарантии, если в нас что-то неожиданно ломается, чтобы получить взамен совершенно новенькую себя. Белый шрамик, крохотное молчаливое чудовище, поселившееся в тебе в то мгновение, когда ты кожей почувствовала, насколько беспомощна и уязвима, будет жрать тебя изнутри, сколько бы ты ни зарабатывала. Ты можешь иметь сколько угодно Gucci, и Louis Vuitton, и Cartier – это ничего не изменит.
Но поскольку всем на это глубоко наплевать, тебе придется разбираться с этим самостоятельно. Даже после того, как тебя унизили, у тебя все еще есть жизнь и ее надо жить дальше, причем желательно так, чтобы не приходилось постоянно оправдываться перед окружающими. Тогда ты прикрываешь свой шрам волосами и делаешь вид, что его не существует. Он не исчезает от этого, но – слава богу – при необходимости всегда можно соврать.
И ты говоришь: «Он разбил мне сердце, и я не могу еще раз полюбить».
Ты говоришь так, чтобы не признаваться в том, что он разбил тебе лицо и завернул руку за спину так сильно, что сломал ее, а сейчас у тебя ребенок, и ты просто не можешь позволить себе пустить в дом мужчину. Это равнозначно тому, чтобы держать в доме хищника. А ты ведь не дура, по крайней мере, не конченая дура.
Да, это другой мужчина.
Ты не чокнутая, ты прекрасно понимаешь, что он – не тот, от кого остался шрам у тебя под волосами. У него другое имя, другой номер телефона, и он может показать тебе паспорт, где будет написано, что он родился в Архангельске, а не на Сходне.
Но это мужчина. У него есть яйца, и волосатые ноги, и кулаки вдвое больше твоих. Когда он смотрит на тебя, ты поджимаешь живот. Он думает – это потому, что он тебе очень нравится. Иногда ты тоже думаешь так и потому в пятницу отправляешь сына к бабушке, а сама – прогулка, недорогой ресторанчик, бутылка вина на двоих у него дома – остаешься на ночь в его квартире.
Секс тороплив, неловок и не слишком удачен, но твой партнер вежлив и нежен, а это всегда внушает надежду на то, что следующий раз будет лучше. Он говорит, что ты – лучшее, что случалось с ним в жизни. Ты доподлинно знаешь, что он лжет, но улыбаешься и ласково касаешься его подбородка. Он шепчет тебе на ухо, что у тебя потрясающая улыбка и что сейчас в его