свет уже после революции и никакого императора видеть, разумеется, не могла. Кроме того, Наталья Владимировна стала с возрастом несколько глуховата, что тоже во многом мешало ей правильно воспринимать окружающий мир. Тем не менее с юными детективами у нее установились вполне доверительные отношения.
– Рада видеть вас, молодежь, – Коврова-Водкина одарила ребят улыбкой. – А к тебе, дорогой Валерий, я пришла по очень важному делу.
– Да, Наталья Владимировна? – опасливо посмотрел Валерий Петрович на гостью.
– Возьмите мальчика в свою экспедицию! – простерла к нему руки Коврова-Водкина. Широкие рукава ее голубого парчового платья (подарок профессора Водкина, привезенный лет двадцать назад из Венеции) крыльями взметнулись вверх.
– По-моему, она сейчас улетит, – фыркнула Маша.
– Какого мальчика? – с большим удивлением в это время спросил Петькин папа.
– Разумеется, нашего дорогого Арнольдика! – воскликнула Коврова-Водкина. – Он мне теперь как сын. И я чувствую за него большую ответственность.
– Арнольдика? Мальчика? – стало вытягиваться от изумления лицо у Петькиного отца.
Члены «Тайного братства», уронив головы на стол, содрогались в беззвучных конвульсиях.
– Вы что, чокнулись? – с недоумением посмотрел на них Игорь.
– Отстань, – простонал в ответ Командор. – Потом расскажем.
Дело в том, что Арнольдика можно было назвать мальчиком лишь с очень большой натяжкой. Этот тощий лысоватый мужчина уже несколько лет назад разменял пятый десяток. Не так давно он женился на единственной дочери Ковровой-Водкиной – Светлане. У Светланы это был третий брак, и, по словам Натальи Владимировны, дочь наконец-то обрела личное счастье.
– Мальчика, – садясь за стол, еще раз повторила Коврова-Водкина. – Арнольдик у нас совершенно затосковал в женском обществе. У него даже в последнее время совсем пропал аппетит.
– Ешьте, пожалуйста, пирог, – передала Маргарита Сергеевна гостье тарелку.
– Нет, дорогая, – скорбно покачала головой Наталья Владимировна. – Творог Арнольдику от тоски совершенно не помогает.
– Заелась совсем молодежь, – вставил веское слово Степаныч. – Потому и тоска. Мы раньше простой каше радовались.
– А вы, сударь, не вмешивайтесь! – метнула в него гневный взгляд Коврова-Водкина. – Арнольдик натура тонкая. Он потомственный интеллигент.
– Видели мы таких потомственных, – завелся Степаныч. – Сперва тоскуют, а потом от скуки становятся на преступный путь.
– Давай-ка мы лучше с тобой, Степаныч, вот это, – быстро наполнил Валерий Петрович стакан сторожа.
Расчет был верен. Степаныч отвлекся. Затем вновь нахлобучил фуражку.
– Пойду я, Валера, – встал он из-за стола. – Только мой тебе совет: никаких больше «мальчиков» не бери. И с этими-то, боюсь, наплачешься, – глянул он исподлобья на членов «Тайного братства» и Игоря. – Когда они вместе, добра не жди.
Коврова-Водкина,