какую-то особую термическую пленку, которая не только защищала парник от холода, но и чуть ли не вдвое увеличивала урожай. Вот почему Степанычу было строго велено попросить у Петькиного отца, чтобы тот привез хоть немного удивительного изобретения.
Тропинка от задней калитки к дому шла мимо шалаша «Тайного братства». Поравнявшись с ним, Степаныч уже захотел проследовать к даче, когда вдруг его осенило: именно сейчас он наконец сможет тайно обследовать подозрительное место сбора не в меру активной подростковой компании. Сторож сильно подозревал, что друзья за последнее время снова напали на какое-то преступление. А значит, в шалаше могут найтись какие-нибудь компрометирующие улики. Если так, тогда он, Степаныч, сможет наконец вовремя вывести Петьку с друзьями на чистую воду и своевременно пресечет их опасную деятельность. Степаныч замер. Прислушался. Из шалаша не доносилось ни звука. Однако бывший заслуженный работник органов правопорядка никогда не доверял первым ощущениям. «Вполне вероятно, подростковая компания заметила мое приближение и намеренно затаилась», – подумал Степаныч.
Еще какое-то время он выжидал. Тихо. Лишь из распахнутых окон мироновской дачи доносятся приглушенные расстоянием голоса. «Все верно, – отметил про себя старый сыскарь. – К Валере гость вместе с сыном прибыл. Я сам ему лично шлагбаум открыл».
Сторож подошел на цыпочках к самому входу в шалаш. Там его охватили некоторые сомнения правового порядка. Закон Степаныч всегда уважал. А тут вроде бы получалось проникновение в чужое жилище без ордера. «Весь вопрос в том, можно ли рассматривать шалаш аналогично жилищу?» – задумался сторож. Но он тут же вспомнил, что, в случае удачи, сумеет разоблачить тайные планы Петьки и его друзей. Такая игра, по мнению сторожа, стоила свеч. Отбросив сомнения, он шагнул в глубь шалаша.
– Ну, я говорил ведь, что пусто, – потер руки Иван Степанович. – Вот устроились, – оглядел он шалаш. – С большими удобствами. Это еще что такое? – вгляделся в глубь шалаша бывший заслуженный работник органов правопорядка. – Неужели чучело волка?
Степаныч подошел ближе. То, что показалось чучелом волка, лежало на теплом шотландском пледе. «Уникальная вещь, – залюбовался Степаныч. – Верно, еще покойный Валеркин отец подстрелил на охоте. А после чучело заказал на память. Как же можно такую красоту в шалаше держать? Вон, даже глаза у этого волка, как настоящие, смотрят».
Степаныч подошел поближе. Ему хотелось как можно лучше разглядеть замечательное чучело. «Вещь очень качественная, – продолжал любоваться волком Степаныч. – Лежит, как живой. И лапы подвернуты натурально, – вспомнился Степанычу волк, которого он однажды видел в вольере московского зоопарка. – И даже нос блестит, будто мокрый».
Стремясь оценить по достоинству работу великолепного мастера, сторож нагнулся и протянул руку к волчьей морде. Чучело неожиданно дернулось и показало зубы. Степаныч отпрянул.
– Неужто волк настоящий? – пробормотал он. – Хотя нет. Мироновы ни собак, ни кошек не держат. Зачем им волк?
И