работы. Доверила мне ответственное задание, мирового масштаба, а я, по-твоему, должен был отказаться и сидеть дома, только лишь, чтобы ты не скучала? Ты хоть понимаешь, что ты здесь говоришь? Я выкладываюсь на работе, в общественной жизни и всё ради вас, моей семьи. Задержался на один день, и уже грандиозный скандал, необоснованные претензии! Да, – Василий умел вести диалоги, – да, я в одном виноват, и эту вину с себя не снимаю: ты права в том, что я должен был позвонить! Нет, я должен был звонить ежедневно! Прости меня, любимая! Давай не будем усугублять ситуацию и раздувать мировой пожар из одной искры, пробежавшей внезапно? – Он подошёл сзади к супруге, обнял её за плечи.
– Хорошо, а где ты был вчера? – Наталья не отстранилась.
– Где? Дома, к вашему сведению, а вот вас – не было! А где же были вы? А? – Наталья промолчала. – Я сегодня уже с утра в бегах весь. Все документы оформил, билеты взял, приехал вот за вами, а тут такое.
Повернув к себе лицом жену, Василий откинул ей прядь волос со лба и, взяв ладонями её лицо, запрокинув вверх, стал целовать.
Вернувшаяся Вера Павловна с внучкой застали спокойно беседующих и пьющих чай на кухне родителей.
– Ну что, принцесса, – Василий поворошил рукой каштановые волосы на голове дочери. – Ты собралась?
– Я?.. только надо домой заехать и куклу мою взять, а то я без неё не поеду.
– Конечно, сейчас мы заедем домой, соберём вещи, и только после этого поедем. – Утвердительно сказал он. – Так что, Вера Павловна, мы сегодня уезжаем.
– Вот и хорошо! Я очень рада. И ребёнку надо поплескаться, и вам побыть вдвоём, да вам, Василий Дмитриевич, нервы подлечить.
Попрощавшись с Верой Павловной, они отправились к себе домой.
Судьба на какой-то период разлучила героев. У Василия – весёлый и беззаботный отпуск, затем удачно складывающаяся карьера по партийной линии. Заботы и прочие события заслонили яркое эмоциональное приключение, произошедшее в конце лета. Краски померкли, и Василий даже стал сомневаться в реальности того случая, подумывая, что это даже мог быть сон.
А Тоня с головой окунулась в учёбу. И даже поначалу не обратила внимания на шушукания и язвительные уколы, раздающиеся из некоторых ртов. Она, как-то проснувшись утром, заметила, что у неё вдруг появился животик. Она его погладила и радостно подумала: «Ну вот, хоть немного поправилась, а то всю жизнь была скелетом. Руки, ноги даже стыдно было показывать. А тут, гляди, целый животик».
Райка Драчёва, поглядев на разглаживающую живот подружку, скептически сказала:
– Чёт ты, мать, только в одном месте поправилась?!
– Ну почему же, – Тоня стала вытягивать перед лежащей на койке подружкой руки. – Вот, гляди, помнишь какие они худые были, а? А вот и ноги. – Она приподняла подол платья и показала свои белые, худые ноги. – Вот! Погляди?
– Ой, умора! – засмеялась Райка. – Ты ещё мне рёбра свои покажи. Там их можно все пересчитать. Пошли уже, а то опоздаем на занятия.
К новому году уже весь институт бурно