Всё возвращается. Владимир Никулин

я уж решила. Если я решила, то назад не отступлю. Спасибо вам, Николай Васильич, за всё.

      – Ладно, – вздохнул он, – пошли, я тебе чемодан-то в вокзал занесу. Постой, чуть не забыл. Вот же старость не радость. – Он нагнулся и вынул из корзины туесок. – Вот, доченька, мёд тебе. Возьми, вдруг заболеешь, так он тебя на ноги поднимет.

      – Спасибо вам, Николай Васильич. – Улыбнулась Тоня и, прижав подарок к груди, пошла в здание вокзала.

      Без всяких проволочек Тоня купила билет до Москвы. До прибытия скорого поезда ещё было больше часа, и она решила перекусить. Разложила на свободном сиденье тряпочку, вынула две варёные картофелины, яичко и кусок хлеба.

      «Вот же кулёма, соль-то забыла. – вздохнула она. Посмотрела по сторонам, увидела буфет, но он ещё был закрыт. – Ладно, – махнула она рукой, – будем так есть. Небось не подавлюсь». – И она с аппетитом стала уплетать холодные свои закуски.

      В Москву Тоня приехала 2 марта в воскресенье после обеда. Подумав, решила переночевать на вокзале, а уже с утра ехать по своему делу.

      Найдя место среди людского столпотворения, она притулилась на шатающемся кресле. Пододвинув свой чемодан к ногам, стала смотреть на мельтешащих людей. Через некоторое время ей это надоело, и она решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Рядом сидели на вид благообразные дед со старушкой, и Тоня попросила присмотреть их за своим чемоданом. И со спокойной душой пошла на выход.

      Её толкали люди с баулами, мимо протискивались спешащие пассажиры. Чтобы не мешать никому, она отошла подальше и встала, оглядывая всю эту кишащую многоголосую сутолоку. Светило яркое мартовское солнце, под ногами чавкала снежно-ледяная каша, а местами даже уже образовались лужи.

      Подставив ласковому солнышку своё лицо, Тоня, закрыв глаза, наслаждалась долгожданным теплом. Подышав воздухом с выхлопными газами, понежившись под первыми лучами весеннего солнца, Тоня вернулась в вокзал.